Обряд
– И чего на самом интересном остановился? – послушав мужнино молчание с минуту, не выдержала Инна. – Решил подвиг Шахерезады повторить?
– Да нет, не решил. Просто думаю, показалось мне, или нет?
– Что показалось?
– Вроде как череп человеческий нащупал. И кости там всякие…
– Какие еще кости? – пискнула жена.
– Да я тебе что, патологоанатом? Может, тазобедренные, или еще какие! – откликнулся Димка. – Как заорал я со страху! Хавальник не хуже того котяры расхлебенил, и тут ко мне в рот всякая пакость полезла. Такая жуть на меня накатила, когда понял, что вздохнуть ни в силах. Все, думаю, дошлялся по чужим садам, и тут почувствовал, вокруг меня обвивается что‑то… Или змея, или огромный червяк. Вот теперь точно кранты! А это что‑то меня прочно эдак зацепило, да обратно на землю вернуло. Вот там‑то при свете дня я и успел разглядеть корни, что вытащили меня, положили аккуратненько так на пригорок, да убрались восвояси. А вот дальше очень плохо помню. Вроде как голос твой услышал, ориентир на него взял и все… Потом на диване очнулся…
Глава 6. Пылинка.
– Так ты не помнишь, как тебя червяками рвало? – удивилась Инна.
– Серьезно, что ли? – отложив вилку, муж с отвращением посмотрел на еду.
– Серьезнее не бывает, – подкладывая себе еще порцию из сковородки, кивнула Тоня. – Зрелище еще то! Мне понравилось!
– Не удивительно совсем, что именно с вашим участком такая беда, – наблюдая, как гостья уплетает за обе щеки, буркнул Димка. – У вас там что, труп припрятан?
– Понятия не имею… – легкомысленно отозвалась та, и вдруг задумалась. – А знаете, может, поэтому я не могу эту дачу продать? Уже лет десять продаю, в воз и ныне там…
– А сами хоть жили на ней? – не отставал хозяин дома.
– Давай на «ты», хорошо? – предложила соседка. – Если я и старше вас, то ненамного…
– Хорошо. Так жила там, или нет?
– Нет. Ни дня не жила.
– На фига тогда покупала?
– А я и не говорила, что покупала. Наша это дача. Здесь мой прадед почти всю жизнь жил. Его дом долго стоял здесь первым и единственным. Я его дедом называть буду, хорошо? Об прадеда того и гляди язык на бок свернешь. Так вот, дед Захар его еще до революции построил. Выбрал место безлюдное на берегу реки. И лес рядом и степь. Сначала курень был…
– Курень? – смешливо фыркнул Димка. – Что это такое? Типа курятника?
Печально вздохнув, Инна собрала грязную посуду со стола, не преминув при этом отвесить мужу легкий подзатыльник.
– Ты чего? – возмутился тот.
– Ничего. Прочитай в своем интернете что‑нибудь полезное ради разнообразия. Например; Шолохова. Там и узнаешь про курень.
– Да ладно тебе. Я вон про крапиву прочитал! Что из нее удобрение классное получается!
– Заколебал крапивой этой, – беззлобно проворчала жена. – Тонь, объясни дремучему человеку про курень.
Наблюдая за милой перебранкой супругов, гостья тихонько посмеивалась, да не забывала опустошать сковородку.
– Вот ты, соседушка, пожрать горазда! – присвистнул от удивления Димка. – Наелась, или еще что предложить?
– Чаю, пожалуйста! Если можно…
– Куда в вас столько лезет? – продолжал недоумевать хозяин. – Мой Иннусик тоже лопает как не в себя! А худющие обе! Как вы такие стерляди худосочные меня до крыльца доволокли?
– Волоком и доволокли! – весело ответила Тоня. – Ладно, рассказываю дальше. Курень это… скажем проще; жилище. Какой он там бывает? Деревянный, саманный, полукаменный…
Мазанка еще называют. Слышал?
– Понял, понял, – радостно закивал Димка. – Не такой я у тебя и пропащий, – подмигнул он жене.
– Ой, да не пропащий, не пропащий, – улыбнулась та. – Кружки подставляйте под чай…
– Так вот, – отпив чаю, продолжила гостья. – Сначала мазанка стояла, это потом уже дед ее камнем обложил. Может, заметили, раз уж шлындрали там? Вроде кирпич, а вроде и нет… Дед сам делал. Мастер на все руки! Второй этаж возвел. Я уже этот дом со вторым этажом помню. А уже в каких‑то там годах, здесь стали под дачи участки раздавать. И вокруг нашего домика постепенно раскинулся дачный городок.
– Что же вы такой дом хороший с садом бросили? Да еще и продавать надумали? Дед‑то где? Умер? – сочувственно спросил Димка.
– Да Господь с тобой! Жив! Просто сюда нам уже тяжело стало ездить, в квартиру забрали.
– Бедняга. И какого же ему в четырех стенах после вольного воздуха?
– Хреново… – вздохнула Тоня.
– Стоп! Не понял, а деду‑то сколько лет? До революции построил, а сейчас уже, – и Димка закатил глаза, пытаясь прикинуть, а сколько же, сколько же… – Фух, что‑то до фига получается, – встряхнул он головой.
– Правильно, получается, – насмешливо откликнулась гостья. – Сто двадцать пять ему… – горделиво заявила она.
Супруги замерли от изумления. Бросив недомытую посуду, Инна присела обратно к столу и молчаливо воззрилась на новообретенную подругу. Димка же задрал брови так, что они полностью скрылись под выгоревшим чубом.
– Такое бывает? – наконец обрел дар речи хозяин дома.
– Как видите, бывает, – довольная произведенным эффектом, Тоня потянулась за конфетой в сиреневой блестящей обертке. – Трюфельная? М‑м‑м‑м, обожаю такие…
– Да хорош уже закидываться, дальше рассказывай! – подперев щеку кулаком, попросил Димка.
– Придешь в гости, я тебе так же скажу, – хмыкнула соседка. – Инну хлебом солью встречу, а тебя вытолочкой из‑за стола.
– Так, значит, раздумала дом продавать?!
– Вот знаете, сегодня и раздумала… – развела руками Тоня, будто сама была удивлена такому повороту событий.
