Одиссей в бинарном мире

23‑а: Подписавшийся осведомлен о том, что Тбилисский исследовательский центр AlbaMed Holding (Ссылка 149) не несет ответственности за какие‑либо сбои в работе экспериментального процесса. Главный исследователь несет ответственность за проведение клинического испытания, а также имеет право на привлечение медицинского и исследовательского персонала, включая фармацевта учреждения (если не заключено отдельное соглашение, как указано в пункте 15), клинических лаборантов и персонал Тбилисского исследовательского центра для проведения клинических испытаний, как оговорено в соглашении.

23‑б: В случае успешного завершения операции нижеподписавшаяся сторона лишается права пользования своей бывшей биомассой в качестве личной собственности. Согласно Посмертного законопроекта 1989 года, пункты 22–25 (возможные сбои в работе), в случае летального исхода клиника имеет право на удержание бывшей биомассы контрантанта в течение 90‑дневного периода от дд. мм. гггг. до дд. мм. гггг.

ВНИМАНИЕ: ДОГОВОР И ПРОЦЕДУРА ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫ ТОЛЬКО ДЛЯ ГРАЖДАН Европейского Союза.

ПОДПИСЬ:_________________

Как только я подписал этот документ, моя судьба и тело больше не принадлежали мне. Возможно, мне сперва надо было переговорить с Несс, но моя дрожащая рука опередила разумную мысль и поставила размашистую подпись. Несс заметила это и посмотрела на меня с недовольным видом.

– Почему ты не посоветовался со мной? – рассердилась она, но сразу осеклась, понимая, что альтернативы действительно не было.

Вернулся Барнс:

– А вот и я. Все получилось?

– Да! Пожалуйста, – Несс подала ему подписанные бумаги.

– Отлично! – Он забрал документы и сложил в отдельную папку. – Что касается билетов на самолет, они придут почтой через два, максимум пять дней. Если у вас возникнут какие‑либо проблемы или неотложные вопросы, вы знаете, как со мной связаться.

 

Глава 10. Автономный гомункулус

 

Мы попрощались с Барнсом, вернулись домой и начали готовиться к предстоящей поездке. Почему‑то это напоминало сборы на беззаботный отдых, когда не знаешь, что взять с собой из одежды, когда томительные дни ожидания окрашиваются легким возбуждением: «Скорей бы!» И как ни странно, эта подготовительная суета придала целительный темп нашей жизни.

– Ты какой костюм хочешь взять? – спрашивала меня Несс, зарывшись с головой в содержимое шкафа.

– Костюм, зачем? – поинтересовался я, нахмурившись.

– Мы могли бы после операции пойти куда‑нибудь на ужин? – предположила она.

– Тогда возьми смокинг.

– Черный?

– На самом деле, я не думаю, что у меня есть какие‑то другие смокинги.

– А что мне взять? – призадумалась она, тщательно упаковывая мою атласную парадную одежду.

– Как насчет того красного платья?

Это было единственное, что я мог вспомнить из ее необъятного вороха одежды.

– Ты имеешь в виду бордовое?

– Именно! – согласился я, не зная, говорим ли мы об одном и том же платье.

– Кстати, ты разговаривал со своими родителями?

– Да, они хотели проводить нас в аэропорт.

– Мы могли бы поехать все вместе, – предложила Несс.

– Я сказал им, что увидимся, когда… все будет в порядке. Я хочу, чтобы они видели меня здоровым, а не таким… – тихо добавил я.

– И все же, – пыталась возразить Несс.

Я ее перебил:

– Все будет хорошо, Несс!

Как Барнс и обещал, через два дня мы получили авиабилеты, с вылетом в понедельник 10 мая.

Все прошло удивительно гладко: персонал аэропорта и экипаж самолета помогли нам сесть в кресла 1А и 1В. Повернувшись к Несс, я заметил, что она нервничает.

Она всегда такая при взлете и посадке!

Я накрыл ее руку своей, поглаживая и подбадривая ласковыми словами, пока наш самолет не взлетел. Как только боинг точным прицелом пробил ватные облака, дрожь у Несс прошла, а я в это время смотрел на землю, где автомобили, как кровеносные тельца, двигались по бетонным артериям, качая кровь экономики.

Мне удалось вздремнуть пару часов и проснуться как раз, чтобы успеть насладиться великолепным зрелищем – красотой гористого тбилисского ландшафта, с его красочным колоритом вперемежку с церквями и дворцами разных архитектурных стилей, будь то мавританский или неоклассический.

Но оживший голос командира самолета и красная лампочка сигнала «Пристегните ремни безопасности» помешали мне продолжать любоваться удивительной панорамой.

– Дамы и господа! Мы скоро прибудем в пункт назначения – город Тбилиси. Температура – тринадцать градусов Цельсия, ветер северо‑восточный, умеренный. Пожалуйста, убедитесь, что ваши ремни безопасности пристегнуты и спинки кресел находятся в вертикальном положении. Спасибо за полет авиакомпанией «Эпсилон Эйрвэйз».

– Экипаж, пожалуйста, займите свои места, – последовало новое сообщение командира, а тем временем люди на земле стали превращаться из муравьeв в энергичных жуков.

Я повернулся к Несс, мы обменялись взглядами, и – по нашему обычаю – я взял ее за руку, пока самолет не приземлился на грузинской земле. C гулом он направлялся в сторону стеклянного здания аэропорта. Почему‑то под этот шум вспомнилась грузинская притча, которую однажды рассказала мне мама:

Если хочешь быть счастливым один день – напейся.

Если хочешь быть счастливым целый месяц – женись.

Если хочешь быть счастливым всю оставшуюся жизнь – будь здоров.

Я прибыл на эту землю с твердым намерением быть счастливым!

Мы быстро и без проблем прошли таможню.

– Ты в порядке? – спросил я Несс.

– Да, все хорошо, – она кивнула и сразу же переключила свое внимание на что‑то другое: – Это же наши?

Проследив за ее рукой, я увидел наш голубой багаж; прищурившись, подтвердил:

– Похоже на наши!

– Пойду за ними, – сказала Несс, и, убедившись, что на ярлыке написаны наши имена, радостно помахала мне.

– Нас же встретят? – спросила она, когда вернулась.