Одна из миллиона
– Оно на мне трещит. Схватила на распродаже последний размер, моего не было, а я не смогла удержаться.
– Давай примерь!
– Оно маленькое. Увы!
– Странно. А выглядит так, как будто специально для тебя. Ну же, Вареник!
Скептически пожав плечами, я начала втискиваться в платье, не веря в успех операции. Однако… Очевидно, ипотечная кабала отточила мои формы – платье село идеально.
– Вау, – ошарашенно прошептала мама. – Доченька моя… Вау! Всё, Глеб Николаевич у нас в кармане. То есть, я хотела сказать, что место его помощницы мы уже забронировали. Ты даже не представляешь, как выглядишь в этом платье… В нём у тебя глаза совершенно невероятного оттенка! Так, теперь садись, подкрутим концы. – Мама включила плойку.
Ей понадобилось значительное время, чтобы завить в изящную спираль каждую прядь моей шевелюры. В середине парикмахерского марафона мама попыталась сойти с дистанции:
– Господи, сколько волос! Хоть прореживай сенокосилкой! Давай, вторую половину не будем накручивать. Типа, так было задумано.
– Нет уж, мамочка, заканчивай!
– Ох… Ладно.
…Поездка по городу на мамином «ниссане» отвлекла от мыслей о собеседовании. Если сначала я волновалась о том, понравлюсь ли я генеральному, то теперь мечтала хотя бы добраться до офиса живой. «Ниссан» моя бесшабашная гонщица колотила немыслимое количество раз. Её манера езды называется «Ха‑ха, а я всё равно первая!».
К счастью, сейчас в городе устанавливают всё больше видеокамер, фиксирующих движение транспорта. Попав несколько раз на штраф, мама призадумалась над своим поведением. Тем не менее, опускаясь на пассажирское сиденье её «ниссана», я всегда произношу молитву.
***
До «Мега‑Инструментов» мы домчались быстро. Субботние улицы ещё не были загружены автомобилями, как это бывает в будни. Без пятнадцати одиннадцать я уже вошла в здание. Сердце трепетало в груди, как пойманная птичка. Но недоступные чужому взгляду чулки с широкой кружевной резинкой являлись моим пропуском в мир самоуверенных женщин. Непонятно почему, но когда под платьем гуляет ветер, чувствуешь себя гораздо более раскованной.
Удастся ли произвести впечатление на гендира? Буду отвечать на его вопросы быстро и чётко. Как же хочется оккупировать приёмную! Сколько преимуществ у этой должности! Каждый день видеть нашего неотразимого босса, быть ему полезной… И зарплата, конечно, привлекательная – так манит альпиниста недоступная и сверкающая снежная вершина. С таким окладом даже после взноса по кредиту у меня будет оставаться целая куча денег, йоу!
Хочу, хочу, хочу!
Поднимаясь по лестнице, я вдруг вспомнила о слухах, связанных с внезапным увольнением секретарши Глеба Николаевича. Кое‑кто говорит, что это происки Полины, невесты гендиректора.
Мне трудно в это поверить – по‑моему, Полина является образцом всех немыслимых добродетелей. Однажды я наблюдала, как она разговаривает с девочками на ресепшн – потрясающе красивая, обаятельная и, как ни странно, вежливая. В ней не было ни грамма снобизма или высокомерия, а ведь когда видишь перед собой блондинку модельной внешности, роскошно одетую, вооружённую сумочкой, которая стоит больше, чем твоя квартира, то сразу возникает мысль: от такой красотки хорошего не жди.
Однако Полина рвала шаблоны.
Потом я случайно налетела на неё в холле здания, так как привычку ходить, повернув голову на сто восемьдесят градусов, никто не отменял – надо же, уходя с работы, всем на прощание помахать рукой. В результате мы столкнулись, и довольно ощутимо.
– Простите, пожалуйста! – взмолилась я, ожидая негодующего вопля, и бросилась собирать Полинины вещи.
– Ничего страшного, бывает, – улыбнулась она. – Ух ты, флешечка! А я‑то два месяца её искала! Ой, и помада моя любимая… Она тоже тут! Надо же, оказывается, очень полезно иногда ронять сумку на пол! Вы сами‑то как? Не ушиблись? – Полина дотронулась до моего локтя.
– Нет, – пролепетала я. Смотрела на неё, как заколдованная, и удивлялась её красоте. Полина была прелестной. Мы обменялись парой слов, а она уже меня покорила. Можно представить, как тают в её обществе мужчины…
И кто‑то будет говорить, что этот ангел выжил из компании секретаршу? Никогда не поверю!
Что ж, надо признать, именно такая невеста идеально подходит нашему крутому боссу – изысканная, очаровательная, с прекрасными манерами… Поймав себя на этой мысли, я почему‑то тяжело вздохнула. Даже не знаю почему.
Пустая приёмная, где мне и бывать‑то раньше не приходилось, радовала глаз идеальным порядком и красивым дизайном. Сейчас я сделаю всё, чтобы завоевать этот плацдарм.
Приехала рано. Шеф ещё отсутствовал.
Глеб
Глеб пролистал фотографии, присланные Полиной из нью‑йоркской картинной галереи, и удивился собственному равнодушию.
Нет, пару раз он улыбнулся – Полина стояла у абстрактного полотна и делала страшные глаза в камеру: «Нет, ты только посмотри, и это искусство?» Но былых эмоций сообщения, прилетевшие от невесты, уже не вызывали. Он мог за целый день даже ни разу не вспомнить о ней. А ведь раньше, когда расставались, с нетерпением ждал встречи, хотелось поскорее обнять любимую малышку, прижать её к себе.
Чувства куда‑то подевались. Вроде бы ещё любит Полину… Но вот нет её рядом – и нормально.
Как так происходит? Куда всё исчезло?
…Глебу нравилось работать в выходные – меньше людей, меньше суеты, дороги свободные. А что, их склад, например, работает двадцать четыре часа семь дней в неделю. А он, что ли, рыжий? Ему тоже хочется.
Его мания пропадать в офисе давно стала причиной размолвок с невестой. Блондинка требовала к себе больше внимания, но и бизнес требовал.
По дороге в офис пришлось остановить машину – опять же из‑за Полины. Пообщаться на ходу не получилось. Невеста выглядела нетипично, Глеб увидел на экране смартфона заплаканное лицо – носик покраснел, веки опухли. Полина прорыдала в камеру, что потеряла кольцо, подаренное Глебом на помолвку.
– Не знаю, куда оно исчезло! – всхлипнула девушка. – Мы с Синтией всё перерыли. Его нет!
– Милая, успокойся! Потом найдётся в совершенно неожиданном месте. Вещи умеют прятаться, как партизаны в лесопосадке.
– А если оно не найдётся?
– Тогда ничего не поделаешь.
– Я так его любила, Глеб! – в отчаянии воскликнула блондинка. – Так им дорожила!
