Охота на лиса

– Как сочтёте нужным, – твердо сказала она. Его лицо прояснилось: – Мы очень ценим ваше общество, леди Марджори.

Она заставила себя улыбнуться, скрывая кричащее внутри неё нетерпение. – Мы полностью в ваших руках. Что же, давайте теперь перейдем к вопросу о титулах, обермун бон Хаунсер.

Мужчина нахмурился. – Боюсь, я не совсем понимаю.

Марджори решила, что пришло время высказаться о разнице между Святостью и Террой: – У нас дома, на планете Терра, среди тех, кто когда‑то называл себя Святыми, а теперь носят имя Освящённые, ко мне обращались бы просто как к матроне Юрарьер. Мужской пол – это либо Мальчик, либо Муж. Женская половина – либо Девушка, либо Невеста, либо Матрона. Оба пола прилагают некоторые усилия, чтобы как можно раньше вступить в брак и потерять титулы детства. Мы – то есть наша семья – не относимся к числу Освящённых. Я не рассматриваю ни один из женских титулов Святого Престола как относящийся ко мне. Однако же, я землянка, терранианка. В доме моего детства, районе под названием Малая Британия, я Марджори, леди Вестрайдинг, старшая дочь моего отца‑вдовца. Обращение «леди Марджори» было бы правильным, только если бы я была младшей дочерью. Кроме того, я имею честь быть Мастером охоты Вестрайдинга. Эта должность была предложена мне, я полагаю, из‑за моей удачи на Олимпийских играх.

Её собеседник выглядел заинтересованным: – Олимпийские игры?

– Земное соревнование в различных спортивных навыках, включая верховую езду, – с мягкой улыбкой сказала она. Если было много такого, чего земляне не знали о Траве, то было также много таких вещей, которых жители Травы не знали о Терре. – Я также участвовала в так называемых прыжках в высоту, при котором лошадь не может видеть, что находится за барьером, находящимся высоко над её головой. Но, я вижу, у вас здесь ничего подобного нет. Я была, что называется, золотым медалистом на соревнованиях. Родриго тоже был медалистом. Вот как мы встретились.

Она улыбнулась, легко пожав плечами. Очевидно, бедняга не имел ни малейшего представления обо всём этом.

– Итак, меня могли бы называть леди Вестрайдинг, или мадам Юрарьер, или Мастер, хотя последнее уместно только на охотничьем поле. Возможно, здесь, на Траве, есть какой‑то титул, присваиваемый послам или их женам? Мне хотелось бы знать, какое обращение будет считаться приемлемым.

– Я думаю, что для посла и его жены у нет никакого особого титула, мадам Юрарье, – задумчиво произнес обермун. – Супружеские титулы не являются обычными, за исключением отношений между лидерами семей, то есть в семьях с приставкой «бон». В каждой семье есть один обермун и одна обермам, почти всегда муж и жена, хотя это могут быть мать и сын. В настоящее время существует семь аристократических семей, довольно крупных: Хаунсеры, Дамфэльсы, Маукердены, Лаупмоны, Смэрлоки, Биндерсены и Танлиги; и эти семьи используют предлог «бон» перед своими именами. Когда ребёнок появляется в результате связи между членами этих семей, ему присваивается фамилия либо отцом, либо матерью, в зависимости от того, частью какой семьи будет ребенок, и впоследствии он продолжает носить это имя независимо от того, женат он позже или нет.

– Ах, – сказала Марджори, – Значит, при встрече с женщиной или ребёнком я не буду знать…

– Вы не сможете судить об этих отношениях. Не по имени, леди Вестрайдинг. Мы – поселяне, народ, рассеянный по небольшой части нашего мира. Давным‑давно мы бежали от гнёта Святого Престола и тесноты Терры, и не хотели больше допускать ни того, ни другого на Траве. Хотя некоторые эстансии были утеряны, мы никогда не добавляли еще одну эстансию к первоначальному числу – за исключением эстансии Опал Хилла, Опалового Холма, конечно, но мы её не строили. Мы знаем друг друга, дедов и бабок друг друга еще со времён переселения сюда. Мы знаем, кто с кем поддерживал связь, и какой ребенок от кого появился на свет. Мне кажется уместным, чтобы вас звали Марджори Вестрайдинг или же леди Вестрайдинг. Это ставит вас на должный уровень в вашем собственном праве. Что касается того, чтобы узнать, кто все остальные… вам понадобится кто‑то, кто в курсе всех дел. Возможно, я мог бы порекомендовать вам кого‑нибудь в качестве секретаря, возможно, какого‑нибудь побочного члена семьи…

– Побочного? Она вопросительно подняла бровь, слегка поежившись от холода в комнате.

Он мгновенно проявил заботу.

– Вам холодно. Не вернуться ли нам на зимние квартиры? Хотя весна уже близка, в ближайшие несколько недель всё равно вам будет комфортно только внизу.

Они покинули высокую, холодную комнату и длинные, промозглые коридоры, чтобы спуститься по длинному лестничному пролету в зимние апартаменты, в другие комнаты, где стены были теплыми, обитыми травяной тканью, с уютным светом от камина и ламп и мягкими, яркими креслами. Марджори со вздохом облегчения опустилась в одно из них. – Вы упомянули о том, чтобы я наняла в качестве секретаря «побочного члена семьи».

– Я имел ввиду кого‑то, воспитанного боном, но только с одной стороны. Возможно, с именем, но без приставки «бон».

– Хм. Является ли это таким уж большим препятствием, отсутствие титула бон? – Она улыбнулась, чтобы показать, что сказала это как бы в шутку. Тем не менее, её собеседник ответил ей с таким натянутым видом, как будто старался всем своим видом показать ей, что здесь нет повода для смеха.

– Это означает, что у кого‑то есть один родитель, имеющий простое происхождение. Такой человек не смог бы жить в эстансии, кроме как в качестве прислуги, и не стал бы посещать летние балы. Тот, у кого нет приставки «бон» к имени, не может быть допущен к Охоте.

– Интересно, – сказала себе Марджори, задаваясь вопросом, будет ли считаться, что достопочтенный лорд Родриго Юрарье и его жена достаточно хороши, чтобы принять участие в охоте или посещать летние балы. Возможно, это и было причиной всей этой истории с Охотой и задержкой с их лошадьми. Возможно, статус всей их миссии был в некоторой степени под вопросом.

Вслух же она произнесла: – Обермун бон Хаунсер, я чрезвычайно благодарна за вашу доброту. Завтра я отправлю моего сына Энтони в порт на одном из флайеров, которые вы так заботливо предоставили. Возможно, вы попросите кого‑нибудь встретить его там, чтобы помочь ему с лошадьми. Может быть, можно раздобыть какой‑нибудь прицеп или грузовик с провизией?

– Боюсь, что, здесь мы оказываемся в несколько затруднительном положении, леди Вестрайдин. Наша культура не допускает следов транспортных средств на траве. Ваши животные должны быть доставлены сюда по воздуху. Никто не ездит у нас по траве. Мы передвигаемся по воздуху. И как можно тише. За исключением портового района и городка простолюдинов, конечно. Поскольку он окружен лесом, дороги там вполне уместны.

– Как интересно, – пробормотала Марджори. «Как бы там ни было, уверена, что вы справитесь с этим безупречно. Затем, если вы будете так любезны порекомендовать одного или двух человек, которые знают, как всё делается на Траве, возможно, я смогу начать обставлять резиденцию и знакомиться с нашими соседями.

Обермун поклонился.  – Конечно, леди Вестрайдинг, конечно. Мы реквизируем грузовой автомобиль у простолюдинов. А через неделю мы организуем для вас наблюдение за Охотой в эстансии бон Дамфэльсов. Это даст вам возможность встретиться и познакомиться со многими из ваших хозяев.

Он снова поклонился, вышел за дверь и поднялся по лестнице, чтобы выйти через пустой дом. Она слышала, как его голос эхом отдавался там, когда он поприветствовал другого бона и ушёл с ним.

– Хозяева, – заметила Марджори вслух. – Не соседи.

Интересно, имел ли он в виду именно то, что подразумевало это различие, осознавал ли он разницу?