Онтологически человек: Истинное желание

– Как мое первое имя?

Тот застыл, будто остановили кадр кинохроники.

Ланс начал терять терпение.

– Он ненастоящий, Ваше Величество. Здесь все ненастоящее.

Король нахмурился:

– Кроме тебя?

– Нет, – сказал Ланс.

Джиневра выступила вперед.

Зрачки у короля расширились.

Ланс отступил на шаг. Теперь он видел их обеих ясно – одну, в белом шелке, в алмазном блеске, у алтаря, и другую, усталую, в измятом платье, у его подножия, и короля между ними. Странно было видеть, как король делает выбор – тот самый, который когда‑то делал Ланс, и ошибся.

– Как… как тебя зовут? – запинаясь, спросил король.

Джиневра сделала шаг вперед и взяла его за руку. Сбоку, из тени, Ланс видел, как она улыбается, и как дрожит, бликуя, капля на ее ресницах.

– Это неважно, – тихо сказала она. – Неважно, кто я. Я пришла говорить с тобой от имени Камелота.

Король вздрогнул.

Джиневра продолжила:

– Ты нужен своей земле. Ты нужен своей стране, король Артур. Она ждет тебя.

– Кто ты? – спросил король. – Почему ты здесь?

Джиневра опять мотнула головой:

– Это неважно. Я здесь, потому что я… – она на миг отвела глаза, – потому что я поклялась однажды. Я… – она замерла, переводя дыхание, – я не могу предложить тебе ничего. Ты никогда не будешь счастлив там, как здесь. Там… там только пот, кровь и слезы. То, что там, снаружи… никогда не будет лучше того, что тут. Никогда не будет лучше твоей мечты. Просто… просто вырвать мечту из реальности – это все равно, что вырвать сердце.

Пожалуйста… – голос ее упал до шепота. – Пожалуйста, возвращайся.

Король медленно посмотрел на нее. Потом на свою невесту.

Джиневра тоже повернула голову и посмотрела на стоящую у алтаря. Медленно и очень печально улыбнулась.

– Если хочешь, возьми ее с собой. Я не смогу дать тебе больше.

Король провел рукой по лбу, не отрывая глаз от невесты. Она все это время не проронила не слова. Всех остальных она как будто не видела.

– Джин, – спросил вдруг король. – Какие у тебя цветы любимые?

Невеста нахмурилась:

– Почему ты спрашиваешь?

Король мотнул чубом:

– Неважно. Просто скажи.

– Какое это имеет значение?

– Я тебя прошу. Просто ответь.

– Да какая разница?!

Король поднял голову к потолку – туда, где сходились своды, и по узорному потолку летели друг за другом облака, птицы и ангелы.

Послышался тихий шорох, как от дождя. Ланс оглянулся – это с тихим звоном осыпались вниз разноцветные витражные стекла, пропуская внутрь лучи, прямые и острые, как копья.

Король, не отрываясь, смотрел вверх, на осыпающуюся под его взглядом мозаику.

– Я стоял на страже у менгиров… однажды, – сказал он. – Дева Озера привела меня туда. Я говорил ей о том, что знаю… о том, что люблю в Камелоте. Чтобы защитить его. И оно уходило… уходило от меня насовсем. Она спросила меня – какие букеты любит Джиневра? Я ответил ей. И забыл. – Он опустил голову и посмотрел прямо на Джиневру. – Так и не смог запомнить заново.

Губы у Джиневры задрожали.

– Лилии, – едва слышно выговорила она.

– Лилии, – король кивнул и решительно шагнул к ней.

Король наклонился поцеловать ее – и свод собора обрушился, погребая их под собой.

 

Если бы мир и правда кончился на этом, было бы легче. Но он померк – и возник снова.

Артур поднял голову и огляделся.

– А, – сказал он. – Авалон.

Он обнял ее за плечи и повел куда‑то сквозь сиреневые сумерки. Джиневра прижималась к теплому боку и кусала губу, радуясь, что ее лица не видно в темноте. Следовало договорить недоговоренное, но стоило ей об этом подумать – и ноги подгибались. Еще немного, уговаривала она себя, утыкаясь носом ему в плечо и жадно втягивая запах. Еще немного, еще не сейчас.

Впереди показался дом, мягко светящийся, как аквариум. Артур подошел к нему, и тот открылся. Джиневра даже не удивилась, откуда Артур тут все знает.

Внутри… внутри было очень похоже на их охотничий домик – вешалка из оленьих рогов в прихожей, пол из светлого дерева, пестрое покрывало на постели. Только камин был авалоновский – стеклянный куб, в котором танцевали языки пламени, и странные свечи, расставленные по всему периметру вокруг – холодные, не источающие тепла. Джиневра задела одну подолом, но свеча даже не дрогнула.

Артур остановился посреди комнаты, стаскивая перевязь с ножнами.

Джиневра отступила к окну.

В парадном мундире, нарядный и красивый, Артур был очень похож на того, фальшивого, который остался в Камелоте. Только этот был настоящий, а тот… Джиневра до сих пор не могла объяснить волну стылого ужаса, которая поднималась откуда‑то из живота при каждом воспоминании.

Артур почувствовал взгляд, поднял голову и улыбнулся ей.

– Не смотри на меня так! – Джиневра отвернулась к окну и закрыла лицо руками. – Не смотри на меня так, иначе я не смогу!

– Что не сможешь, Джин? – озабоченно спросил Артур.

За окном стоял мрак. В стекле проступало ее отражение, и сквозь него – призрачный силуэт за ее спиной.