Онтологически человек: Истинное желание

– Даже не знаю, чем вам помочь, мэм. Блейз – святой человек, отшельник… Где он сейчас может быть, я даже и не знаю…

Королева сделала глоток из чашки.

– По поводу его крестника.

– Это которого?

– Белоручки.

Трактирщик что‑то неразборчиво пробурчал и смерил Джиневру взглядом. Неведомый Белоручка, судя по всему, моментально вырос в его глазах на фут.

– Хм… – пробурчал он. – А он вам зачем?

Джиневра поманила трактирщика пальцем. Тот наклонился поближе.

– Давайте договоримся так, – доверительным шепотом сообщила Джиневра. – Я вам не скажу, что хочу с ним сделать и почему. А вы не будете падать в обморок.

Ланс впервые видел, чтобы люди краснели так стремительно.

Королева сделала еще один глоток и благожелательно добавила:

– Кстати, у вас прекрасный чай.

Трактирщик потер шею, с явным трудом собираясь с мыслями:

– Чай, да… это хозяйка моя занимается, вам, наверно, лучше с ней… Как вы говорите, вас зовут, мэм?

Королева очаровательно улыбнулась:

– Джинни Мор‑Риган. Можно просто Джин.

– Леди Морриган… понятно… Фэй! – гаркнул он. – Фэй! Сейчас, мэм… – торопливо добавил он и спешно совершил отступление куда‑то внутрь здания.

Послышались быстрые шаги и появилась хозяйка – едва ли трактирщику по локоть, черноволосая, большеглазая и тоже усыпанная веснушками, как крупой. Она сделала реверанс и уставилась на королеву во все глаза.

– У нас настоящий хай‑бразильский чай, мэм, – сказала она. – Из самой столицы.

– Я заметила, – сказала королева. – У вас прекрасный вкус. И сконы замечательные.

Фэй расцвела:

– Это фамильный рецепт, мэм! Вот и господин Гаттамелата всегда моей матери говорил – замечательные у вас сконы…

– Не сомневаюсь, что у него для этого были все основания, – королева вежливо улыбнулась.

Фэй глубоко вздохнула, с грохотом отодвинула тяжелый стул, села, нервным жестом провела по коленям, расправляя передник, и подняла на королеву глазищи.

– Мэм, вы же знаете, что Белоручка… – она замялась, – ну, что он из Доброго Народа, да?

– Какого‑какого народа? – нехорошим голосом осведомилась королева.

Фэй подалась вперед и торопливо зашептала:

– Ну, мэм, вы же знаете – падшие духи, которые живут в холмах, они когда хорошие – то очень‑очень хорошие, а когда плохие – тогда совсем плохие, поэтому про них все говорят Добрый Народ, чтобы не накликать, вот и Белоручка тоже был бы совсем плохой, но его успел окрестить Блейз, чтобы спасти его душу, а за это Белоручка поклялся защищать людей и служить королю Артуру, но потом король Артур попросил у него непобедимый меч, а такой меч можно выковать только в адском пламени, и тогда Белоручка обручился с дочкой дьявола, а та принесла ему меч в приданое…

– А вот к этой бледной немочи у меня отдельные претензии! – выпалила королева.

Фэй осеклась.

Королева сделала извиняющийся жест:

– Простите. Вырвалось.

Ланс окончательно перестал понимать, что происходит.

Фэй открыла было рот, чтобы задать вопрос, но тут опять зазвенел колокольчик, и вошел почтальон в изрядно запачканной форме.

– Привет, Фэй, – сказал он, снимая фуражку и стараясь не косить глазом на сидящих. – У тебя щетки нет? А то Мэдлин с меня голову снимет.

За почтальоном явился молочник со словами «Я тут хотел спросить, мальчишка‑то мой нормально все доставляет, не опаздывает?»

За молочником явилась глубоко беременная рыжая женщина с подвязанным младенцем в шали – «Представляешь, Фэй, проснулась, поняла – хочу копченой салаки, не могу, у тебя же наверняка осталась?»

За женщиной явился хромой старик с клюкой, в широкополой шляпе и с банкой меда – «Фэй, у меня вот тут новый сбор, попробуй и скажи, что думаешь»

За стариком явилась молодая румяная медсестра, громко возопила: «Бренда, вот вы где!» – и решительно направилась к женщине с младенцем.

За медсестрой явилась разновозрастная стайка детишек и принялась требовать сладости – «Лакричные шнурки!» – «Нет, имбирные шипучки!» – «Нет, пустокляпы, пустокляпы!». В итоге они набрали шариков размером с помидор и устроились в углу, время от времени вытаскивая их изо рта и рассматривая на просвет.

Пустокляпы оправдывали свое название – дети, по крайней мере, сидели тихо. Остальные жужжали, как растревоженный улей, и изо всех сил делали вид, что не смотрят на пришельцев. Фэй металась между столиками. Королева, загадочно улыбаясь, задумчиво мазала скон сливками.

Снаружи затарахтел мотоцикл. Звякнул колокольчик и вошел, снимая на ходу шлем, маленький человечек неопределенного возраста. Шепотки сразу стихли.

– Привет, Фэй, – сказал он. – Для меня ничего не приходило?

Фэй махнула рукой в угол:

– А вон Дугал сидит, у него и спрашивайте! А я вам пока чаю налью, хорошо?

– Хорошо, хорошо, – заулыбался Блейз. – Да ты не волнуйся так, я на пару минут всего.

– А ваше место любимое занято, извините, пожалуйста, как‑то так вышло, с утра у нас обычно столько народу не бывает…

– Да ничего… я вот тут присяду, – он повернулся к Джиневре. – Вы позволите?

Королева улыбнулась:

– Разумеется.

Ланс вдруг понял, почему этот человечек кажется ему знакомым.

– Я вас знаю, – сказал он. – Это на ваше поле я упал, когда…

Острая туфелька пнула его под столом. Ланс осекся.

– Когда сэр Ланселот убил дракона, – закончил Блейз. – Я помню.

– Сэр Ланселот – самый великий рыцарь! – затрещала Фэй, появляясь из‑за его плеча с подносом и принимаясь переставлять чашки. – Такого другого нет! И в сражениях, и на турнирах, и глаза у него голубые‑голубые, а на подбородке ямочка, а служил он, между прочим, тут у нас неподалеку, и вот там ему равных не было!