Онтологически человек: Истинное желание

Дану скроила печальную гримаску:

– Блейз, миленький, ты же знаешь, я в таких масштабах не работаю. Но, – она просияла, – я знаю кое‑кого, кто будет очень рад услышать новости!

– Ты ждала нас? – спросил Блейз.

Дану прижмурилась:

– Не обязательно вас, но… – она хихикнула, как девчонка. – игра пошла на новый круг! Что‑то должно было произойти.

Ланс увидел, как у Блейза напряглись плечи.

– Ты играешь? – спросил он.

– Нет. Вран играет, – она блеснула глазами. – Иначе бы вас тут не было. Но – тссс! – она опять засмеялась. – Лучше считай, что я тебе этого не говорила. – Она обернулась к остальным. – Пойдемте. Не бойтесь, Башня вас не тронет. Вы мои гости.

– Игра? – шепотом спросила королева у Блейза. – С кем?

Дану бросила на нее взгляд через плечо:

– С Единым, разумеется!

 

Дану приложила палец к губам. Глаза у нее блестели. Они услышали голоса.

– …меня не может не интересовать твой прогноз по ситуации, – произнес первый голос, ровный и прохладный.

– Прогноз, – хмыкнул второй голос, низкий и тяжелый. Лансу против воли представилось орудие, медленно наводящее пушку на собеседника. – Камелот свернулся. Стандартная схема – фир болг сворачивает вокруг себя локус, локус исчерпывает свои ресурсы до дна, локус раскрывается. У тебя есть какие‑то основания полагать, что все пойдет не как обычно?

– Если произойдет вмешательство… да.

– Завет запрещает нам вмешиваться в дела людей.

Первый голос невесело усмехнулся:

– Вран, ты прекрасно знаешь, о чьем вмешательстве идет речь.

Эйрмид театральным жестом вскинула руки – высокие двери скользнули в стороны. Ланс увидел круглый зал с картой Камелота на стене. Сидящий перед ней в центре зала резко развернулся вместе с троном. Стоящий сбоку, у окна, дану в широкополых шелковых одеждах смерил взглядом вошедших и тихо засмеялся:

– Примерно это я и имел в виду.

Ланс моргнул. Оба они были какие‑то знакомые – или, может, все дану были просто на одно лицо, как во сне, когда кажется, что ты всех знал и всех забыл.

Сидящий дану воздвигся с трона и вперился взглядом в Блейза. Потом очень медленно склонил голову, приветствуя. Ланс понял, что сходство с орудием ему не померещилось.

– Чем обязан? – вопросил черный дану.

Блейз близоруко поморгал:

– Мы ищем Артура. Короля Камелота.

Дану, стоящий у окна, вскинул голову, будто хотел что‑то сказать, но одернул себя. Блейз бросил на него быстрый взгляд.

Черный дану перехватил его и медленно развернулся к стоящему у окна.

– Гатта, – усмехнулся он – как скала разверзлась. – Ты просил что‑нибудь у Единого?

Гатта – видимо, так звали дану – обхватил себя за локти. Зашуршал шелк.

– И что, если так, Вран? – дану изогнул тонкие губы. – И кот может смотреть на короля.

– Ты прекрасно знаешь, чего это стоит, – бросил черный.

– Нельзя отменить истинное желание, – тихо произнес Гатта.

Эйрмид скользнула между ними, погладила черного по плечу, улыбнулась Гатте и развернулась к Врану:

– Игра пошла на новый круг. И ты прекрасно знаешь, как это всегда бывает.

– Я бы не был так уверен, – буркнул черный.

– Бог не играет в кости, – тихо сказал Блейз.

– О, – возразила Эйрмид. – Еще как играет. И страшно жульничает. На наше счастье. Но, – она подняла палец, – я думаю, для начала нам следует прояснить ставки. – Она обвела сияющим взглядом присутствующих, остановилась на черном и приглашающе улыбнулась. – Итак?

Вран скрестил руки на груди:

– Авалон. Я всегда ставлю Авалон.

Эйрмид прикусила губу и покачала головой. Черный посмотрел на нее исподлобья:

– Я сделал ход и выиграл. Это все, что имеет значение.

Дану комически закатила глаза, но повернулась к следующей жертве:

– Гатта?

Гатта, разглядывавший ногти, поднял на нее глаза и мягко улыбнулся:

– Не думаю, что моя ставка что‑то значит. Одно мертвое человеческое дитя бросит свое желание на весы – и оно перевесит. Человек – это венец творения, а кто я? Всего лишь Эльфин. – Он повернул голову и глянул прямо на Ланса – и Ланс понял, где и когда видел это спокойное, удлиненное лицо. Это был тот дану, за которым в Город Солнца пришел Мерлин. Тот, ради кого колдун разрушил Город. Ланс будто прирос к месту.

Он вдруг ощутил руку на плече.

– Не надо так, – тихо, но твердо сказал Блейз. Чёрный дану дернул углом рта, усмехаясь чему‑то своему, и перевёл тяжёлый взгляд на Эльфина:

– Да, Гатта. Не надо.

Эльфин смиренно опустил очи:

– Как скажешь, Вран, – прошелестел он. – Я всего лишь завидую. Не все из нас решают дилемму Авраама с такой… лёгкостью.

У черного по скуле прошел желвак. Он набрал было в грудь воздуха, чтобы ответить, но белая его опередила:

– Разумеется, – промурлыкала Эйрмид. – А если ты будешь паинькой, Гатта, я скажу тебе, почему.

Эльфин вскинул на нее глаза. Зрачки у него были вертикальные:

– Просвети меня.

– Ты всегда путаешь игроков с фигурами на доске. А зря. – Она обернулась к гостям. – Самое время спросить, чего желают смертные. – Она снова приглашающе улыбнулась. – Итак, чего желает дочерь Евы?

– Я ищу Артура, – сказала королева.

– Нет‑нет‑нет, – белая защелкала языком. – Я спросила не «что ты делаешь», а «чего ты хочешь». Каково твое истинное желание? Чего жаждет твое сердце?

По лицу королевы прошла тень: