Онтологически человек: Истинное желание

– Да, – сказал он. – Пожалуй, так. – Он поднял глаза от своего хлама и обнаружил пришельцев. – Ух ты, люди!

– Вран их прислал, – с легким недовольством сказала дану, не оглядываясь. – Хотела бы я знать, зачем.

– Так давай спросим! – жизнерадостно предложил колдун, вскакивая на ноги. – Здравствуйте, люди! Вы кто?

У королевы побелели губы:

– Ты не помнишь? – едва выговорила она.

– А должен? Нет‑нет, не отвечай, я сейчас… – Он свел брови и зажмурился. Не открывая глаз, наставил палец на королеву. – Роза, поклонение, человек‑женщина, ножны, Артур, – он перевел палец на Ланса. – Ясень, поклонение, сиротка, Сын Солнца, Гвальхмаи. – Колдун распахнул глаза. – Джиневра? Ланс? Какого черта вы тут делаете?

Джиневра облегченно выдохнула:

– Какого черта ты сам тут делаешь?! И где Артур?

– В смысле – где Артур? – удивился колдун. – Он же к тебе вернулся?

– Не вернулся, – тихо произнесла Джиневра.

Колдун затряс головой:

– Нет, погоди, я же специально посмотрел – толпа народу, Артур такой довольный… ты там точно была, платье у тебя еще такое было… на сугроб похожее…

– Это была наша свадьба, – терпеливо сказала Джиневра. – Это было раньше.

Мерлин посмотрел на дану.

– Может быть, ты не с той стороны Реки посмотрел? – предположила она.

Колдун задумался:

– Да нет, не может быть. Я же специально еще проверил. А ну‑ка пойдемте…

Он торопливо зашагал прочь. Остальным ничего не оставалось, как следовать за ним.

 

Дом был не тот, в котором когда‑то жил Ланс, но сходный – гладкий белый куб без окон и без дверей. На поляне перед ним росло стеклянное деревце в человеческий рост. На нем висели стеклянные яблоки, очень похожие на шары, которыми на Рождество украшают елку. Некоторые светились изнутри. Колдун нашел одно, светящееся золотистым изнутри и пристально уставился на него.

– Не понимаю, – пробормотал он и повернулся к Джиневре. – Послушай сама.

Он щелкнул по яблоку. Оно зазвенело. Ланс вздрогнул – ему показалось, что он услышал счастливый смех на два голоса, и ему немедленно стало мучительно неловко. Он слишком часто слышал такое во дворце.

Королева покачала головой.

– Это наша свадьба, – тихо произнесла она. – Ты дарил нам такое. Разве ты не помнишь?

– Да нет же, – повторил колдун. – Это не запись. Это то, что происходит сейчас. Вот, смотри, – он щелкнул по прозрачному яблоку на ветке. В хрустале мимолетно отразился силуэт королевы. Он засветился темно‑зеленым. Колдун щелкнул по нему еще раз, и он запел, как колокол. Безнадежная, глубокая печаль сомкнулась над головами, как омут. Ланс сглотнул. Колдун торопливо прикрыл яблоко ладонью.

– Это то, что происходит сейчас с тобой, – пояснил он.

– Да, – сказала королева.

Повисла пауза. Колдун повернулся к дану:

– Где я ошибся? – спросил он.

Фея стояла под деревцем, запрокинув голову вверх:

– Ты не ошибся, – сказала она. – Человек, выходя из тела, оказывается в Аннуине. В Аннуине имеют значение только истинные желания. Артур перешел Реку – и вот результат.

Колдун нахмурился:

– Так не должно было быть. Артур планировал вернуться. Его должно было притянуть обратно. Он хотел вернуться, уж настолько‑то я его знаю! Он хотел, чтобы на Камелот не нападала всякая случайная нечисть, он хотел решить эту проблему и вернуться назад. В свой обожаемый Камелот в силе и славе, – он покосился на Джиневру. – К тебе, опять же.

– Он не вернулся, – тихо сказала королева.

Фея пристально посмотрела на нее:

– Не вернулся совсем? Или что‑то произошло? План был в том, что ты будешь его ждать и по твоему ожиданию он найдет дорогу обратно.

Королева сжала обручальное кольцо на пальце.

– Он… вернулся. А потом я поняла, что это не он. Не Артур. Я ринулась искать его. Блейз помог нам добраться сюда.

Колдун закрыл лицо руками и что‑то невнятно зашипел.

Фея погладила его по плечу и перевела взгляд на Джиневру.

– А, – сказала дану. – Это все объясняет. Артур попал в истинное мгновение. – Увидев непонимающее лицо, она вздохнула и начала объяснять. – Из Аннуина ничего не исчезает. Время – только одно из его измерений. Люди в Срединных землях всегда движутся по времени в одном направлении, но на самом деле время нелинейно. По нему можно перемещаться в любую сторону или не перемещаться вообще. В Аннуине играют роль только истинные желания – и, видимо, Артура выплеснуло в то мгновение его жизни, когда он полностью совпадал с собой, со своим истинным желанием, и оно было максимально воплощено. В то мгновение, когда он был максимально настоящим. – Дану коротко вздохнула. – Вообще‑то, это невероятная удача для человека. И для дану тоже. Я думаю, в пределах мира, существующего до конца света, ничего более хорошего с Артуром произойти бы не могло.

– Этого мало, – сказал Мерлин.

– Это очень много, – сказала дану. – Ты опять судишь всех по себе.

Мерлин чуть наклонился и аккуратно подцепил ее за подбородок пальцем:

– Ты бы отказалась от того, что узнала за Рекой? – мягко спросил он. – Ты бы позволила кому‑то решить, что ты не должна знать таких вещей, потому что не выдержишь?

Губы у дану задрожали:

– Ты знаешь, что нет! – Она высвободилась и передернула плечами. – Но не все могут выдержать. Нельзя… нельзя насильно макать человека в Реку и нельзя силой вынимать из Аннуина. Ты знаешь, чем это заканчивается. Ты уже пытался. Мы уже раз пытались – и чем это кончилось?

Мерлин вскинул взгляд на Ланса и быстро отвел глаза. Отвернулся к своей яблоне и принялся ее разглядывать, перекатываясь с пятки на носок.

Фея повернулась к Джиневре.

– Я не знаю, кого выплеснуло к тебе из Аннуина… но он отлился по твоему истинному желанию. Если ты заботишься о счастье Артура и о своем – тебе стоит оставить все, как есть. Артур никогда не будет счастлив больше, чем сейчас. И твое истинное желание никогда не будет исполнено точнее.

– Нет, – сказала королева.

– Ты же этого хотела, – сказала дану.