Опасная профессия
– Будь внимателен, но не тормози, – продолжал напутствовать меня Шатун. – Быстро разберись и к стороне. А потом дела передашь сыну, он твое заключение оформит, как полагается.
Я дал отбой и обернулся. Старик стал сдавать, прежде за Кондратом Козельцевым, вором в законе по прозвищу Шатун, подобного не водилось. Давил авторитетом, если надо, грубой силой. Впервые услышал что‑то вроде просьбы, пусть и замаскированной под приказ. Стареет. Или в долг взял, поди пойми. Но тоже не просто так, раз напомнил про «уважаемых людей, которые у меня играются».
– Батя все подробно обсказал? – спросил Шрам. Я кивнул. – Пойдем, посмотришь, что да как.
Дело виделось простым до невозможности, странно, что Шатун потребовал моего участия. Может, вспомнил, как мне удавалось расследовать дела подобного рода, так это не моя заслуга, скорее, статистики – большая часть преступлений, попадающих на стол оперативнику, раскрывается в течении суток. Немудрено, что в той жизни у меня случались и премии, и почетные грамоты и звездочки. Пока не заловили на смешном – превышении полномочий при задержании. Смеялись, верно, те, кто не попался. И сам Шатун, раз в отработку четырехлетней давности события я до сих пор на него ишачу.
Подпольное казино старика обкрадывал кто‑то из персонала, скорее всего, один из кассиров. Этого нечистоплотного пытался вывести на чистую воду бухгалтер Шатуна, Алексей Свириденко, по прозвищу Счетовод, для чего вызвал троих, работавших в особо подозрительную смену, и по очереди проводил беседы. Вот только вызнать не успел, после окончания разговоров Счетовода нашли с простреленным легким. Свириденко скончался на месте, врача вызвать не успели.
Старик решил бучу не поднимать, он вообще очень осторожно отнесся к случившемуся. Мне долго рассказывал про «обстоятельства» и «уважаемых людей, игравшихся в казино», все это было совершенно не похоже на прежнего Шатуна, проходившего в мою бытность работы в полиции, по десятку дел, но лишь свидетелем. Ни тогда, ни сейчас привлечь Козельцева не удавалось, настолько он был и осторожен и беспощаден как к своим, так и к чужим. Достаточно вспомнить, что после свидетельств того же Свириденко, он на полдня подвесил за руки своего сына, да, вот этого самого Шрама, когда только заподозрил того в присвоении денег. С той поры Аркадий пусть заматерел, но лишь с еще большим пиететом стал к отцу относиться. Шатуна боялись все, что там говорить, я не исключение. А его сынка и подавно, с ним лучше одной дорожкой не ходить, недаром даже сейчас, собираясь на мокрое дело, оружия никакого не взял, кроме ножа‑бабочки, специально затупленного, чтоб резать, уродуя лицо или тело. За что отморозок, за которым числилось с полдюжины предполагаемых убийств, и получил это погонялово. А сейчас сопровождал меня к месту преступления, на окраину города, где находился офис Свириденко.
