Орхидея

– Она у нас часто гостит, любит гулять со мной, любит, когда я ей читаю. Иногда с ночёвкой остается. – Рая замолчала. А у нас с Игорем детей нет. Хотя, что это я? Есть. Мальчик. Большой, старше твоей дочки. Но он дома не живёт. В специнтернате. Он проблемный. Очень. Больной ребенок. Таких не держат дома. Да, и Игорь ни за что не хотел. Он сказал это один раз, но так сказал, что я к этой теме больше не возвращалась. Это все равно, что стучать в закрытую дверь с огромным амбарным замком, ключ к которому потерян. Потерян, – Рая прикрыла глаза, массируя виски.

Ухоженные руки, красивый маникюр модного приглушённого оттенка. Женщина. Стильная женщина, как говорят сегодня – сделанная. От макушки и до переплетённых и так красиво сидящих на ступне босоножек.

Наташа кинула взгляд на свои руки – не до маникюра ей было ни в начале их жизни в Стране, когда считалась каждая копейка, ни чуть позже, когда работала нянечкой в садике, ни сейчас, когда она сидела дома. Да, у нее красивые ногти, аристократичная кисть – так ей говорила в детстве учительница по фортепиано. И да, у неё есть какой‑то наборчик в тисненном коричневом футлярчике под кожу и пара флакончиков с лаком – серебряным и прозрачным. Но у неё нет и никогда не было такого маникюра, как у Раи. И такой сумки. И вот сидит у неё за столом в маленькой съемной квартирке такая интересная женщина, каждой деталью своего облика демонстрирующая состоятельность и успешность, и с трудом сдерживает слезы.

– Рая, может, чаю ещё, я заварю горячего?

– Горячего? Да, конечно, люблю горячий чай, – Рая как будто очнулась от своих мыслей. Улыбнулась. – А ты точно угадала, что я туристка. Я здесь в гостях. Уже две недели. Живу у дяди. Он тут с 75‑го года. Успешен, устроен. Мы не общались, он долгие годы жил в Прибалтике, так что я знала его только по фотографиям: это кто? – это дядя Миша. Позже связь наладилась: письма, звонки. А потом пригласил в гости. Вот я и приехала. На разведку, как у нас говорят.

– А Игорь? Он тоже здесь? – Наташа заварила свежий чай и прикрыла чайник полотенцем.

– Игорь? Нет, я здесь с Аликом, Мариной и Натусиком. Они сегодня укатили куда‑то на север, а мы решили просто отдохнуть, на море съездить, ракушек пособирать. Просто побездельничать. Она не очень хорошо переносит долгую дорогу в автобусе. Так что я сегодня вместо мамы и папы.

– Игорю отпуск не дали? – понимающе кивнула Наташа.

– Отпуск? Да нет. Игорь сейчас занимает такой пост, что он решает, кого отпустить в отпуск. Мы очень хорошо устроены материально. Грех жаловаться. Ему изначально очень помогла тетка. Кира Львовна. Помнишь её? Это был человек со связями, она дала ему старт, а он сумел правильно воспользоваться. А больше ничего не изменилось, – с горечью произнесла Рая.

– Ты так же его любишь? – улыбнулась Ната. – Я помню, как ты на него смотрела.

– Нет, это он так же равнодушен ко мне, как и раньше. А я? Даже самый талантливый танцор не может танцевать без пары, один. Вот я и оказалась этим танцором. Почему‑то мне казалось, что у нас с ним всё будет отлично и что моей любви хватит на двоих. Не хватило. Она стала усыхать, как цветок, который не поливают. Если бы были дети, все было бы иначе, наверное. Хотя, кто это может сказать? До нашего Гарика у меня был выкидыш. А после его рождения Игорь сказал, что больше не намерен испытывать судьбу. Что есть море бездетных пар. На мое предложение усыновить ребенка он даже не ответил. Просто посмотрел таким странным взглядом, словно я предложила ему слетать на Луну на метле. Раз в неделю я еду проведать сына. Игорь едет со мной очень редко. А я очень хочу родить. Возраст ещё позволяет. Здесь у вас очень принято искусственное оплодотворение, я уже в курсе. Дядя Миша уговаривает остаться. Он три года, как овдовел. Живёт в своем доме. Дом – это, конечно, громко сказано, но площадь большая и дворик приятный, зелёный. Цветы и даже качели. Сыновья разлетелись – один в Канаде, другой в Новой Зеландии. Весь комод уставлен фотографиями внуков.

 

Конец ознакомительного фрагмента