Орочьи сказки. Том 1

– Понимаете, – сказал он, – некоторым очень влиятельным оркам был нужен этот Дракон. На него всегда можно было списать лишние траты на армию, дыры в царском бюджете, да и само его присутствие держало орков в каком‑никаком тонусе, если вы понимаете, о чем я. Никто же не виноват, что у него оказалась смертельная аллергия на ваш напиток. Не знаю, что вы туда намешали, но древний зверь издох за несколько секунд. Так что теперь и Дракона нет, и многовековой праздник придется отменить. Я хоть и Верховный судья, но тоже подчиняюсь приказам орков, которые выше и знатнее меня.

– Нас казнят, – сказал Лилуц Оплу и горько усмехнулся.

– Нет, – покачал головой судья. – К счастью, у вас появились поклонники, в том числе, – тут он снова перешел на шепот, – и царских кровей.

– Господин судья, – Опл набрался смелости. – Мы с другом очень устали стоять тут и бояться почем зря. Скажите уже, что с нами будет.

– Решением суда, – Верховный судья произнес это нарочито громко и официально, – вам предоставлены два небольших имения подальше от столицы, где вы и проведете остаток своей жизни на полном государственном обеспечении. А в благодарность за это и за сохранение вам ваших жизней вы безвозмездно передадите в собственность царской семьи рецепт вашего изумительного напитка. Пусть хотя бы он послужит на благо нашей страны.

Так и случилось. Опл и Лилуц до конца жизни прожили добрыми соседями подальше от столичных интриг и большой политики, а во всем мире стал известен коктейль «Убийца Драконов», который пили и гномы, и эльфы, и даже люди его хвалили, а уж среди орков он пользовался поистине народной любовью.

 

Книга Нерэ

 

Случилось это во время Великой войны. В маленьком городке на самой эльфийской границе жила‑была красавица орчи, и звали ее Нерэ. Вместе с мужем своим Хонрадомодом, городским воеводой, жила она в большом доме из белого камня, окруженном садом, в котором росли редкие лекарственные травы и ягоды. Все в городе любили Нерэ за ее доброту и открытость, каждого она была готова выслушать и никому никогда не отказывала в помощи. Даже местные шаманы, обычно гордые и самодовольные, нет‑нет да и заглядывали в дом воеводы, чтобы попросить у Нерэ разрешения собрать в ее саду травы и ягоды для своих отваров и полезных настоек.

И вот однажды, жаркой июньской ночью, приснился Нерэ очень странный сон. Идет она во сне среди звезд по черной дороге, которой конца и края не видно, и тут мягкий заботливый голос спрашивает ее:

– Куда идешь, Нерэ?

Испугалась орчи, начала по сторонам оглядываться. А голос и говорит:

– Не бойся, орчи. Это всего лишь сон.

– Кто ты? – спросила Нерэ. – И почему ты мне снишься?

– Я тебе снюсь? – удивился голос. – А мне казалось, что это я сплю и снишься мне ты. У меня много имен. Гномы, эльфы, люди и орки называют меня по‑разному, а уж на других планетах имен для меня еще больше, но ни одно из этих имен мне не нравится. Поэтому я зову себя Неназванный.

Поглядела Нерэ по сторонам, но среди звезд не было видно того, кто называл себя Неназванным.

– Почему ты прячешься? – спросила Нерэ. – Покажись.

– Я не буду показываться ни тебе, ни другим. Невежливо, конечно, но я не вижу в этом необходимости. Если бы рядом с тобой стояли еще десять орков, то каждый из вас увидел бы меня по‑своему и никто – каким я являюсь для самого себя. Но я доволен тем, что ты не боишься просить меня показаться. И я очень рад, что наконец‑то мне кто‑то приснился. С тех пор как я создал планеты и звезды, никто из живых меня не навещал.

– Ты создал планеты и звезды? – удивлению Нерэ не было предела.

– Именно так. Я создал почти все из того, что ты видишь вокруг себя каждый день. И даже богов, которым все по‑разному молятся, создал тоже я, они мои дети, а вы все – мои внуки. Неважно, как вы сами себя зовете. И орка, и эльфа я принимаю одинаково, когда они мертвыми покидают свой мир и возвращаются ко мне. Однажды все вернется ко мне, все вернется к самому началу, и, когда все соберутся вместе, мы отправимся домой.

– Домой? – спросила орчи. – А что это за «дом»?

– Средоточие, – мечтательно ответил голос, – матерь матерей, колыбель жизни, откуда приходит все и куда все возвращается, чтобы жить вечно.

Проснулась тут Нерэ, странные чувства ее обуревали. Рассказала она мужу своему Хонрадомоду обо всем, что ночью увидела и узнала.

– Возможно, это просто очень странный сон, – сказал ей воевода, – а возможно, и нет. Дождемся следующей ночи, ты поспишь, и посмотрим, что будет дальше.

Весь день ходила Нерэ сама не своя, все думала над словами Неназванного. А следующей ночью приснилось ей, будто стоит она посреди непроглядной черноты. Глядела Нерэ в черноту эту, густую и бесконечную, и чувствовала, что скрывается за ней что‑то. Что‑то древнее, слепое, что видеть не может и видеть не должно, но все равно знающее о ее здесь присутствии.

– Что это? – испуганно спросила Нерэ.

– То, что было здесь до меня, – ответил ей Неназванный. – Тьма и Зверь, имя которому Великий Дракон. Он был здесь всегда, слепой, потому что в такой тьме не нужно ему зрение, питающийся всей этой чернотой, как ты молоком. А вот появляюсь я, – добавил он не без гордости.

Нерэ ожидала увидеть могучего рыцаря или почтенного старца. Именно такими шаманы рисуют орочьих богов. Но вместо этого она увидела маленькую светящуюся точку, едва заметную во тьме.

– Это я и все, что было во мне, пришедшее сюда вместе со мной. Мы сражались с Великим Драконом, которому принадлежал мир и который боялся всего, что было во мне, боялся жизни и света. Тогда отступил он и заключили мы договор. Я получил право наполнить этот мир жизнью, но взамен я должен был создать нечто, что позволит Великому Дракону однажды снова сесть на трон из пустоты и мрака. Я должен был создать то, чего до меня еще никто здесь не видел и не знал.

– И что же ты создал?

– Время, – ответил Неназванный. – Из‑за которого все мои дети однажды вернутся ко мне, и мы уйдем обратно, откуда пришли, оставив этот мир Великому Дракону. Смотри, вот рождается наш мир.

И тогда увидела Нерэ, как маленькая точка вспыхнула ослепительным светом, озарив на мгновение страшное тело Великого Дракона. Чешуя его была подобна сбитым воедино щитам, а голова с пустыми впадинами глазниц все время меняла форму, принимая страшные и немыслимые очертания, то распадаясь на части, то собираясь в единую массу, и Нерэ не могла подобрать слов, чтобы описать ее. И тут из пустых глазниц Великого Дракона полились голубые слезы, и услышала орчи звон будто бы колокола, горделивый и надменный, что заполнил все вокруг. Меж крепких щитов чешуи Зверя засияли алые раны, а кровь, сочившаяся из этих ран, подхватывалась ветром, чернела, высыхала, обращалась в прах и растворялась среди только что рожденных звезд.