Особняк одиноких душ

– Замёрзли‑то как, – не прекращая бурчать, Мэри обернула хозяйку и потрепала за плечи, чтобы та смогла хоть чуть‑чуть согреться. – Идите на постель, будем одеваться.

– А что за мужчины прохаживались в моих покоях? – содрогаясь от озноба и стуча зубами, Ди подошла к кровати, на которой её ждало прелестное бежевое платье с изумительными рюшами на груди и по низу юбки.

– Какие мужчины? – выливая в канализацию грязную воду из таза, Мэри призадумалась. – А, это, наверное, Пол.

– Пол? – присев на край кровати, Ди сжалась, чтобы согреться. – Садовник Пол? И что же он здесь забыл?

– Вы уже очень долго не ухаживаете за своими цветами. Вон, – служанка кивнула на подоконник с подвядшими растениями, – чахнут на глазах.

– Ах, у меня столько дел, что я совсем позабыла о них, – Ди с жалостью посмотрела на подсушенную гортензию, которая из последних сил пыталась выжить без влаги.

– Дел у неё много, – пробубнила девушка, вешая таз на гвоздик в углу ванной. – Спи да ешь – и все дела.

– Что Вы там бормочите? – краем уха услышала леди.

– Одевайтесь и пейте чай, – отозвалась Мэри, вынув сливную пробку.

Вытерев прилично сморщенную после водных процедур кожу, Ди надела платье, наскоро застегнула пуговицы, полюбовалась чудесным нарядом перед зеркалом и села за чайный столик, устремив задумчивый взор в окно. На улице уже прилично стемнело.

– Мэри, ах, как бы я хотела посадить дерево прямо у себя в спальне! – ни с того ни с сего воскликнула хозяйка, представляя свою комнату этаким личным садом с деревьями и травой вместо деревянного скрипучего пола. – Тут тебе и воздух, и листочки, и вечное лето. Ах, какая прелесть! – потянулась за чашкой, наполненной ароматным чаем.

«Не переживай, – подумала Мэри, насухо вытирая ванную, – скоро будет тебе и дерево, и трава, и домик холмиком».

День второй

Ди проснулась абсолютно разбитой. Её душевное состояние оставляло желать лучшего. Всю ночь ей снились кошмары и не давали отдохнуть. Во сне ей привиделись незнакомые люди, которые то и дело наклонялись над ней, что‑то шептали, безудержно смеялись, трогали её обнажённое тело и проводили какие‑то опыты, как ей показалось. Один был одет в какой‑то скафандр и держал странный инструмент, похожий на серебристую пилочку для ногтей, другой, наклонившись, смотрел ей в самое сердце. В какой‑то момент Ди чувствовала обжигающую, острую боль в груди, чуть позже боль переросла в копошение. Чужаки лазили в её впалом животе и что‑то доставали оттуда, обсуждая свои действия вслух.

– Смотри, её органы совсем усохли. Как она протянула столько лет?

– А кто ж его знает? У стариков все процессы проходят очень медленно, поэтому заболевания дают о себе знать не сразу.

– А это что? – человеческая фигура огромных размеров просунула руку между толстым кишечником и желудком. – Ого! Какая огромная!

– Надо отправить в лабораторию. Режь, – приказным тоном сказал хмурый незнакомец, сдвинув мохнатые брови. – Возни с этой старухой…

– Как? Старухой? – пронеслось в голове Ди. – Да как Вы смеете?

Женщине хотелось закричать на этих наглых, брутальных существ и поставить их на место, чтобы впредь их грязные рты, закутанные в белые ткани, не смели называть даму из высшего общества старой. Но её рот не реагировал на желание поднять крик. Он был неподвижен, словно заморожен. Ди пыталась поднять руку, чтобы подать знак, мол, я всё слышу, замолчите немедленно, но рука не слушалась, не желала поддаваться хозяйке. Она лежала где‑то рядом и холодела от морозного воздуха, который вдруг возник в тёмной комнате. Сейчас бы повернуть голову и убедиться, что её правая конечность никуда не делась, что её не оторвали эти наглые чудные божьи создания… А божьи ли?

– Не наклоняйся так низко, – предупредил первый. – Помни правило…

О как, им известны какие‑то правила. А правила хорошего тона вам не известны? Вы не знаете, как нужно обращаться со светской дамой? Да кто вы такие, чёрт возьми?

– Ладно, доделывай, а я пойду чаю хлебну.

Чая ему захотелось. Не забудь стрихнина добавить, милейший. Таким, как ты, нельзя рождаться. У тебя очень грубые руки и злое жирное лицо, которое ты прикрываешь тряпкой, чтобы тебя не узнали и не привлекли к ответственности.

В какой‑то момент Ди осознала свою слабость и немощность перед этими варварами, способными на многое.

– Господь, что происходит? – мысленно взмолилась женщина, хотя ей уже не было так страшно наблюдать за посторонними. – Помоги мне, я хочу подняться и позвать на помощь прислугу.

День третий

Пока ослабленная женщина отпускала мольбы, в комнате сумрак неторопливо перерастал в ясный, солнечный день. Тьма рассеивалась прямо на глазах, как пар над чашкой горячего ароматного чая. Стулья, стол, шкаф, комод и даже цветочные горшки поменялись местами, преображаясь в совершенно незнакомые формы. Шторы будто втянулись в себя и тут же расправились, меняя свой привычный тёмный цвет на белые кружева. Стены стали светлыми, обнажая картины в золочёном багете, а в окно постучали первые солнечные лучи. Наступило утро. Заметив исчезновение незнакомцев, Ди резко вскочила с постели и быстро осмотрелась.

– Но это не моя комната! – воскликнула не так громко, как хотелось, но всё же голос был довольно‑таки высоким. – Где я? Ой, мама… Мама! – нечаянно вырвалось изо рта.

– Что такое? – за дверью послышались торопливые шаги, шустро поднимающиеся по лестнице. Дверь распахнулась, и перед Ди возникла… мама? – Что с тобой?

Стройная, симпатичная, черноволосая женщина с волнистой причёской встала перед Ди и ласково улыбнулась, глядя прямо в глаза. Боже, её взгляд такой притягательный, тёплый и очаровательный. От неё исходит что‑то такое, такое… божественное. Непроизвольно потянув к ней руки, леди обняла женщину. Слёзы брызнули из её глаз. Она не собиралась плакать, но внутреннее состояние блаженства заставило это сделать. Ди заревела в голос.

– Не плачь, не плачь, девочка моя, – раздался умилительный знакомый фальцет. – Всё хорошо.

– Я хочу домой, – опять случайно вырвалось из горла Ди, и глаза зажмурились с такой силой, что ресницы провалились между веками.

Она всё крепче прижималась к этой нежной женщине, уткнувшись в её ситцевое платье.

– Ну? Успокаивайся. Это просто кошмар. Детям часто снятся кошмары. Это означает, что они растут.

– Детям? – какое‑то необыкновенное чувство охватило леди. Отпрянув от брюнетки, подняла глаза вверх.

Перед ней стояла всё та же женщина, только её рост заметно стал выше. Намного выше. Она смотрела на Ди сверху вниз и одаривала ласковой улыбкой.

– Пойдём пить чай. Но для начала нужно переодеться.

– Чай? – посмотрев на свои руки, леди увидела детские короткие пальцы с молодой, упругой кожей.

– Да, чай. Твой любимый, из полевых цветов, – отходя к выходу, женщина сделала напоминание. – У нас сегодня приём, ты не забыла?

– Какой приём?