Отпечатки
– Давайте поступим так. Мы прямо сейчас прервем нашу беседу и продолжим только после того, как вы сходите к стилисту. Если вас заботит финансовый вопрос, можете быть абсолютно спокойны, все расходы я возьму на себя, разговор окончен.
– Так нечестно, вы не можете, это манипуляция.
– Давайте так, чего вы хотите?
– Написать статью.
– А я хочу, чтобы вы сходили к стилисту. По‑моему честно, каждый получает то, чего желает.
– Но вы вторгаетесь в мою жизнь, в мое личное пространство. А я…
– Копаетесь в моем прошлом, и более, вы выставите статью на широкую публику. Но меня это не тревожит. Они все равно будут смотреть мне в спину. Уверенность не прогибается под сплетни и слухи. Разговор окончен. Это мой личный номер, – Сергей протянул визитку, – позвоните, когда будете готовы.
Только сейчас, поднявшись из кресла и уже собираясь уходить, Оксана впервые обратила внимание на всю простоту офиса, в котором она находилась все это время. Минималистичный дизайн, стеклянный стол, два кресла, причем кресло для посетителей ничем не отличалось от кресла хозяина офиса, и небольшой полочный шкаф с самыми простыми белыми папками для бумаг. На столе был разложен ноутбук, стояли пепельница и пустая кружка. В углу, там, где окно обрывалось стеной, еще один стеклянный стол, поменьше, и на нем аквариум с рыбками. Больше в офисе не было ничего, но прекрасный вид из окна, которое занимало всю внешнюю стену, наполнял офис жизнью и разнообразием. Оказавшись на тротуаре среди скопившихся высоток, Оксана достала из сумки потрепанный блокнот с пожелтевшими листами. Среди множества записей она отыскала список адресов и вызвала такси.
– Куда едем? – водитель смотрел в зеркало, разглядывая свою пассажирку.
– Белокаменный…
– Большой или Малый?
– Большой, семнадцатый дом.
– Все пробки соберем, – недовольно проворчал таксист и тронул от тротуара.
– Нет, давайте на Тургеневскую.
– А там куда?
– Со стороны парка заедем, а там я покажу.
– Со стороны парка… – так же недовольно проворчал таксист, надвинув брови, – там вечно все перекопано. Только дорогу положили новую, теперь копают каждую неделю. Что у нас за страна такая. Вечно все через одно место. Ничего не меняется.
Оксана не слушала водителя, она разложила папку на коленях и делала какие‑то записи, вспоминая состоявшуюся беседу. Новостройки остались позади. На повороте Оксана обернулась и окинула взглядом множество окон, она будто пыталась попрощаться с Сергеем. И не отыскав его силуэт среди окон, разочаровавшись, вернулась к своему занятию. Карандаш оставлял на белой бумаге серые записи. Оксана задумалась и посмотрела в окно. Они проезжали мимо безлюдной остановки. От остановки, нагло вливаясь в поток, тронулся автобус. Водитель высказал пару оскорбительных фраз в адрес водителя автобуса и красочно, без стеснений, описал его мастерство вождения. Оксана по‑прежнему смотрела в окно. Здания оставались позади. На тротуаре мерцали силуэты, дорожные знаки один за другим проносились мимо, дорога ускользала под мост и вновь вырывалась к свету. Впереди простиралось чистое небо, а в боковом окне, периодически прячась за высотками, надоедливо мелькало солнце. Автомобиль преодолел очередной поворот и поехал медленнее через жилой массив, свернул во двор, минуя пробку, и вновь набрал скорость, обгоняя другие машины. Возле парка водитель вновь сбавил скорость, толкаясь на узкой дороге вдоль котлована. Оксана бросила карандаш в сумку и захлопнула папку. «Но ты все же решил всю жизнь копаться в мусорках», – подумала Оксана, разглядывая зеленые баки на обочине для раздельного сбора мусора, которых в городе было огромное множество.
– Куда? – спросил таксист.
– На светофоре направо и там остановите. Сразу за поворотом.
* * *
– Дима, я дома! – крикнула Оксана, сбросив кеды в прихожей.
– Привет, замухрышка, уже вернулась? – донеслось из комнаты.
– Не называй меня так!
– Я думал, тебе нравится, – в прихожую вышел Дима. Высокий, стройный, загорелый брюнет с рельефным телом и подчеркнутыми скулами. Аккуратная стрижка с пробором и челка, уложенная на бок, обрывались на гладко выбритых висках. Лицо было по‑женски ухоженное, но строгое. Он выглядел как типичный современный подросток, которого совсем не кусала жизнь. Он проводил свободное время в спортзале и в барбершопе, в спа‑салоне и в солярии, пропадал с друзьями на всевозможных вечеринках и никогда не работал. Брал от жизни все, а то немногое, чего ему не хватало, жилье и уют, он нагло компенсировал за счет Оксаны, как, впрочем, и все свои расходы.
– Нет, и никогда не нравилось! – Оксана прошла в комнату и опустилась на диван. Она тут же включила диктофон и открыла ноутбук.
– Что‑то случилось? – Дима был в недоумении, когда он присел рядом на диван и попытался обнять Оксану, она тут же выразила свое недовольство, ерзая плечами под его навалившейся рукой.
– Ничего, мне надо отредактировать собранный материал.
– Может, отредактируешь немного позже, – рука Димы скользила вверх по ноге, пытаясь закрасться под юбку. Оксана рассмотрела его наглую лицемерную улыбку и захлопнула ноутбук. Диктофон продолжал проигрывать запись.
– Почему ты никогда не даришь мне цветы? – Оксана прижала ноутбук к ногам, преградив путь рукам Димы.
– Так, – тяжело выдохнул, Дима изображая недовольство, – значит, случилось!
Оксана молча дожидалась ответа, пока диктофон продолжал проигрывать запись.
– Послушай, замухрышка, у нас общий кредит на машину, романтика осталась в прошлом, или ты хочешь, чтобы я, как и раньше, дарил тебе букеты, водил по кафешкам и провожал до подъезда? – пытался оправдаться Дима.
– Ты никогда не дарил мне цветы. И в кафе мы тоже никогда не ходили. Ты ходил! С друзьями! Со мной – нет, ни разу.
– Да брось, ты просто забыла.
– Тогда сам попытайся вспомнить хотя бы один наш совместный вечер.
– Ну мы же отлично проводили время дома.
– Дома?! Ты серьезно думаешь, что я не нуждаюсь ни в чем, кроме монитора и постели? Ах да, я же замухрышка.
– Хочешь, мы прямо сейчас пойдем? Куда ты хочешь – кино, парк, кафе? Может, вы предпочитаете ресторан? – ерничал Дима.
– А знаешь что, пойдем, прямо сейчас, – Оксана отложила ноутбук в сторону и щелкнула по кнопке диктофона. Она вышла в прихожую, обулась и готова была уже выйти на лестничную площадку.
