Падальщик
Не скажу, что мама относилась ко мне с какой‑то невероятной строгостью, она не контролировала каждый мой шаг, не запрещала гулять. Но если что‑то происходило, то она делалась такой несчастной, что ее горе пробирало аж до костей. Не хотелось бы ее лишний раз беспокоить.
Дорога показалась мне безумно долгой, а воздух до невозможного липким и влажным. Из соседнего квартала эхом доносился шум стереопроигрывателя, включенного на максимальную громкость. Запахи по непривычному душили до слез, заставляя морщиться будто в предсмертной агонии. Наверное, так выглядит предчувствие чего‑то не очень хорошего. Или я подхватила тревожный мамин настрой?
Смеркалось. Тени накладывались друг на друга слоями, застилая каменный тротуар. Я успела уже несколько раз передумать и поменять маршрут в сторону дома Эвана, но все‑таки решила зайти к нему после так называемого “собеседования”. Хотелось посмотреть в лицо этим людям. А ведь та женщина даже не спросила про мой возраст! Я покачала головой и посмотрела на тот самый строительный магазин.
«Вот здесь повернуть за угол и…» − я не успела завершить свою джипиес‑мысль.
Удар.
Еще один.
В голове будто разорвалась ракета.
Глаза непроизвольно закрылись, и прежде чем столкнуться лицом к лицу с асфальтом, я оказалась в полной темноте. Но ненадолго.
***
− Ты проверила, она не из них? − чей‑то незнакомый голос, словно стрела, пронзил мой мозг.
− Нет… – растерянно отвечал второй. – Извини, я не думала, что ударю.
− Главное, что не убила…
«Меня пытались у‑убить?» − я не могла поверить тому, что только что услышала.
− Что теперь делать?
− Подождем Гила, он скоро должен прийти. Зачем ты вообще ее туда бросила, если проверяла? − кто‑то из них похлопал по крышке, вероятно, стального короба или чего‑то похожего, где сидела я.
Я прикоснулась к своему лицу и поняла, почему ничего не вижу. Из‑за мешка на голове. Я попыталась выпрямиться, но сразу же очень и очень болезненно столкнулась с низкими стенками, окружающими меня со всех четырех сторон. Руки судорожно затряслись будто от холода. Из глаз потихоньку начинали выступать слезы. Спустя мгновенье дрожь охватила все тело и стремительной волной вылилась в неконтролируемую панику. Я не знала, что со мной будет. И не знала, что теперь делать. Мозг как будто зацепился за это незнание и приступил к действию на автопилоте. Я со всей силы ударила кулаком по крышке, и из моего рта, как из рога изобилия, посыпались всевозможные угрозы, вплоть до того, что мой отец офицер полиции, и их ждет только тюремная скамья, если меня сейчас же не выпустят. Не уверена, что точно заставило моих похитителей выполнить просьбу, но буквально через секунду меня вытащили наружу. Я появилась как Джек‑из‑коробки и резко сорвала с головы мешок. Пытаясь привыкнуть к свету, я всматривалась в расплывающиеся по кругу лица. Запахло пылью, плесенью и размокшим картоном. А еще кровью. Моей. Нос неприятно пощипывало, и было очевидно, что поцелуй с асфальтом он не пережил. Как только зрение сфокусировалось, я поняла, что нахожусь в каком‑то подвальном полупустом помещении. Передо мной стояли два человека. Смуглая девушка блондинка с косами корнроу и мутными глазами в клетчатой рубашке и светлый парень со шрамом на пол лица в бронежилете. Обоим было где‑то до двадцати лет.
И зачем им вообще надо было меня похищать? Выкуп? Шантаж? Я смерила их злобным взглядом и вылезла из короба.
− М‑мне правда о‑очень жаль, − девушка неожиданно, похоже, не только для меня, разревелась и упала на колени. – Я не хотела… − ее потряхивало как при синдроме Туретта.
«Даже неловко как‑то стало», − подумала я, остановив на ней взгляд.
Голова еще болела и немного кружилась, заставив меня опереться о проржавевшую стену. Закатив глаза, я мучительно простонала и с паузой через каждое слово раздраженно спросила:
− Назовите мне хоть одну причину, почему мне сейчас надо спокойно уйти и никому об этом не говорить?
Парень сконфуженно взглянул на меня и поднял девушку с пола. Потом он, недолго поразмыслив, выдал отнюдь не слова раскаяния и даже не извинения:
− Почему ты позвонила по тому объявлению?
− Что?
«Точно, догхантер, − сообразила я, осознав, что совершенно забыла о той вакансии. – А ее голос не похож на тот, из звонка который. Она говорит с сильным акцентом».
Я болезненно усмехнулась.
− Вы, получается, ловите тех, кто ловит собак?
Они переглянулись. Девушка собиралась что‑то сказать, но парень ее опередил:
− Челси, − он схватил ее за руку, − я скажу.
− Ладно, − пробубнила она, отводя взгляд.
− Ты правильно поняла, − теперь парень обращался ко мне, − мы сотрудничаем с той женщиной, которой ты звонила. Такого больше не повториться, обещаю. Мы просто… против такого.
«Странные они. Все это странно. Какие‑то уж чересчур радикальные меры. Но понимаю, и, наверное, мне придется ему поверить».
Я провела рукой по лицу и, поежившись от боли, медленно выдохнула.
− Черт с вами. Куда идти? – я окинула взглядом подвал. – Какая это улица?
− Мы проводим…
− Спасибо, но нет уж! – сурово выпалила я.
− …тогда налево, там метров через двести тропинка, по ней можно выйти на Мэттс‑Хилл.
− Мэттс‑Хилл! Какого…
«МЭТТС‑ХИЛЛ! Окраина города?!»
− Мы можем…
− Уже сказала, что не надо, − сердито ответила я, и, присев в реверансе, добавила: − Надеюсь, больше не встретимся, − и быстро направилась к выходу.
Не успела я открыть дверь, как кто‑то толкнул ее раньше меня, но только снаружи. Запах опередил входящего человека. Легкий, едва уловимый персиковый аромат с нотками мускуса. Я узнала его. Ему даже не нужно было представляться − я сделала это за него, разъяренно процедив сквозь зубы его поганое имя.
− НЕД МЕРСЕР!!!
