Падение

Антон потягивал коктейль у стола и тоже без особой радости наблюдал за укреплявшимся взаимопониманием Оксаны и Ромы. Собственно, он пришёл сюда ради неё. У них уже кое‑что было, хотя она, как и он, не придавала особого значения мимолётным приключениям. Правда, он был не прочь повторить. Но Егорову лучше дорогу не переходить. 

К столу подошла та самая худенькая смурная блондиночка. Не обращая на него внимание, она начала наливать себе вино в бокал. Он окинул её взглядом. Не то чтобы красотка, но если приодеть, будет даже ничего.

– Эй, привет!

Она испуганно посмотрела на него, пролив при этом немного вина мимо бокала. На скатерти растеклось небольшое багровое пятно.

– Давно не виделись! Не узнаёшь, что ли?

Она молча смотрела на него большими, тёмными, расширившимися глазами. Он отвернулся и начал с пренебрежительным видом рассматривать танцующих. Юля почувствовала, как внутри закипело возмущение. Она встала рядом, потягивая вино и не смотря на него, но в ней проснулось неистребимое желание заставить его вновь обратить на неё внимание.

Наконец, спустя некоторое время он повернул к ней лицо и улыбнулся. Она поневоле улыбнулась в ответ, удивляясь тому, как сильно и быстро вдруг забилось сердце. И как‑то сладко заныло в груди.

– Извини, спутал тебя с другой. Когда много знакомых, такое бывает, согласись?

– Не знаю. У меня знакомых немного.

– Мудро с твоей стороны, – он с расслабленным видом отхлебнул из бокала.

– А мы с ней что, похожи?

– С кем?

– С этой твоей знакомой.

– Нет, но обе красивые.

Она засмеялась и почувствовала, как на щеках загорелся румянец. Он протянул руку.

– Антон.

– Юля.

– Друзья зовут тебя Юлечка?

– Да нет, так и зовут.

– Так какие у тебя планы на вечер, Юля?

‑Да особых нету…

– Пошли танцевать, – он потянул её за локоть.

– Знаешь, мне что‑то не хочется.

– Да ладно, пошли.

– Не хочу я! – она вырвалась.

Он пожал плечами и пристроился к одиноко танцевавшей Кузнецовой. Та ободряюще улыбнулась ему.

Юля вышла на балкон– подумать, прийти в себя. Широкий, с деревянным настилом. Смирновы постарались придать ему вид летней веранды. На металлических перилах красовались подвесные горшки с цветами. По обеим сторонам в углах–  плетёные кресла‑качалки. Онасела в одно из них.

Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы прийти на вечеринку. Кстати, маме она соврала, что они с Настей вместе будут готовиться к ЕГЭ. Оказавшись в непривычно шумной и оживлённой обстановке, она почувствовала себя вышедшей из тёмной пещеры на яркий свет после долгого заточения. И вот такой парень обратил на неё внимание. Как Юля ни старалась, она не могла скрыть радость на лице.

На балкон вышел Володя с сигаретой в левой руке.

– Ты не против, если я тут покурю?

– Нет, это же не мой личный балкон, – она заставила себя принять равнодушно‑спокойный вид. –  Чувствуй себя как дома.

Он опустился в кресло напротив. Достал пачку «Winston».

– Вообще‑то я пытаюсь покончить с этой привычкой. Пока она не покончила со мной.

Юля слабо улыбнулась.

– Завтра опять в школу. Как же хочется наконец выспаться.

– Скоро каникулы, – утешил он её. – Для некоторых конец школы навсегда.

– Но я пойду в десятый. А ты?

– А как же, – фыркнул он. – Хотя, честно говоря, не хочу. Но предки настаивают. И всё за меня заранее продумали– шаг влево‑шаг вправо‑ расстрел.

– И у меня та же история.

– Вот это, – он обвел рукой окружающие высотки, – Построено на месте снесённого исторического района. Кто‑то на этом крупно наварился. Помнишь, сколько здесь было старинных красивых зданий?

– Да. Подобное я видела только в Омске, когда ездила к своему дяде на каникулы.

– Тогда ты понимаешь, о чём я. Снесли домик, в котором какое‑то время жил Горький и писал то ли «Детство», то ли «Юность».

– Ой, не напоминай. В прошлом году это было худшее, что нам задали читать по литературе. Горьким можно пытать людей.

– Эдик говорил, у Горького есть произведения поинтереснее. Так вот, когда этот домик снесли, люди начали возмущаться. «Не дадим уродовать родной город» и всё такое. А раньше вы где были? И где остальные? Вышла‑то всего пара тысяч человек.

Он умолк и внимательно посмотрел на неё.

– Но то, что построили, тоже очень красиво, – возразила она. – Прогресс не остановить.

– Смотря с какой стороны посмотреть. Некоторые считают, что это регресс.         

Юля не знала, что ответить. Постепенно темнело, небо наливалось тяжёлой, сумрачной синевой. Окна один за другим зажигались красным, жёлтым, фиолетовым. Над крышами появилась большая звезда– загадочно мерцающий зеленоватый сапфир.

– Это Венера, – проследил за её взглядом Володя. – Она появляется первой и исчезает последней. Поэтому у неё два имени– Вечерняя звезда и Утренняя звезда. И ещё она движется по орбите в сторону, противоположную движению остальных планет.

– Правда? – заворожённо, словно под гипнозом прошептала Юля. Она уже не помнила, когда в последний раз любовалась красотой звёздного неба, и сейчас она просто поразила её. Здесь звёзды казались чуть ли не вдвое крупнее. Они многозначительно, загадочно мерцали, словно пытаясь сообщить ей что‑то.

– Я давно не смотрела на звёзды.

– Я с детства. Недавно опять залюбовался, впервые за долгие годы.

– И что?