Память – это ты
– Ладно, наверное, пора кому‑нибудь узнать… И логично, если это будешь ты, уж коли ты единственный, кто их видел, ну или, по крайней мере, кто о них спросил.
– Узнать что? – Я был страшно заинтригован, хотя надо было знать Томеу: все могло оказаться сплошным бредом, подпитываемым одними фантазиями.
– Если я расскажу… Ты обещаешь хранить тайну?
– Обещаю.
– Хорошо, – вздохнул он. – Индейцы.
– Индейцы? – вырвалось у меня чуть ли не насмешливо, хотя я не хотел обидеть старика.
– Да, индейцы. Краснокожие. Которые с перьями. Дикари, с луками и стрелами. Индейцы, – нетерпеливо, как обычно, пояснил он.
– И как они здесь оказались? Верхом прискакали?
Томеу улыбнулся шутке, но я понял, что тема для него серьезная: он опустил лопату, вылез из могилы, сел и принялся раскуривать свою костяную трубку. Это означало перерыв, так что я тоже прекратил копать и сел рядом с ним.
– Уж лет пятьдесят минуло с того злополучного дня…
– Почему злополучного?
Томеу фыркнул и раздраженно посмотрел на меня:
– Ты дашь мне слово сказать или будешь задавать свои дурацкие вопросы?
– Прости…
– Уж лет пятьдесят минуло с того злополучного дня. Это было в начале 1890 года. Может, даже еще в восемьдесят девятом. Мне было лет семнадцать‑восемнадцать. Я был взволнован, приехал знаменитый цирк, весь город ждал представления. До сих пор помню афишу: “Дикий Запад Буффало Билла”, вход – 1 песета[1]. Говорили, что приехало больше двухсот ковбоев и индейцев, все на лошадях и в костюмах, а всего в представлении задействовано больше тысячи человек.
– Это я понимаю – монументальный спектакль…
– Так точно. В общем, у меня было два билета, я хотел пойти с подружкой. Со своей ненаглядной Макареной. Я всю жизнь бредил индейцами и ковбоями, и вот выдался случай увидеть их вживую. И даже познакомиться с самим Буффало Биллом. К сожалению, мне не суждено было повстречать Сидящего Быка – сказали, не смог приехать из‑за проблем со здоровьем. Вот это была засада.
– Кто не смог приехать? – спросил я с улыбкой.
– Сидящий Бык. Самый знаменитый и могущественный вождь.
– Я думал, самый знаменитый и могущественный – это Буффало Билл.
– Что ты несешь, парень. Буффало Билл был американцем, белым. Он был солдатом. Его настоящее имя – Уильям Коди, – сказал Томеу с детской гордостью.
– А почему его так звали?
– Ты хочешь узнать, почему его так звали или откуда там эти проклятые могилы?!
– Давай про могилы, про могилы…
На Томеу порой находили приступы безобидной ярости, он краснел, затягивался трубкой три‑четыре раза подряд, потом успокаивался. Он смахивал на американские горки. Иногда было весело, иногда начинало тошнить.
– Большая часть труппы поселилась на улице Мунтане́, чуть ниже проспекта Диагонал. Знаешь бар “Велодром”?
– Так точно. – Я знал: Томеу нравится, когда я говорю его словечками.
– Раньше там была огромная площадка, даже в футбол играли. Хотя и потом играли. Часто. “Барселона” там играла, хотя позже, когда они начали выигрывать, пришлось переехать, трибуны стали маловаты. Тогда построили стадион на проспекте Лес‑Кортс и… О чем это мы?
– Об индейцах, – терпеливо напомнил я.
– Ах да. Индейцы разместились там, а горожане, хотя толпами собирались на них посмотреть, относились к ним с недоверием. Говорили, что это настоящие дикари, которые даже едят людей. Помню, через неделю после их приезда в том районе пропали две девочки, было много шума. Пришлось вмешаться самому Буффало Биллу, чтобы убедить людей, что девочек не могли съесть, но без происшествий не обошлось: нескольких индейцев арестовали, а двоих убили во время беспорядков. Дикий Запад переместился в Дикую Испанию. После этого Буффало Билл решил, что лучше отменить представление в Барселоне и продолжить турне по Европе. Наверное, не очень ему тут у нас понравилось.
– А представь, он бы сейчас приехал…
Томеу снова посмеялся шутке, откашлялся – дым попал ему в легкие – и продолжил:
– Ну а я был очень разочарован, узнав, что они уезжают.
– А с девочками‑то что?
– С девочками? А, да. Ничего. Они спрятались, хотели подшутить над родителями. Через пару часов вернулись, и индейцев пришлось отпустить.
– А причем тут могилы?
– Буффало Биллу пришлось отложить отъезд цирка из‑за вспышки то ли гриппа, то ли холеры. Я всегда считал, что это был грипп. Индейцы не были готовы к встрече со старушкой Европой и местными болезнями. Их просто косило. Поэтому всех посадили на карантин, чтобы зараза не распространилась. В общем, двенадцать человек умерли и были похоронены на этом кладбище.
– Двенадцать? Но памятников тринадцать.
– Нет, умерли двенадцать.
– А тринадцатый памятник?
– Всё по порядку! – Томеу поцокал языком. – Люди считали их язычниками и требовали похоронить подальше от остальных могил.
– А почему на памятниках нет надписей?
– Ни дат, ни имен, ничегошеньки. И проститься с ними тоже никто не пришел. Даже соплеменники, представляешь? – Томеу развел руками.
– Наверное, у них свои обычаи.
– Да, конечно. Наверняка. – Старик с трудом встал. – Хотя ты и не поверишь, но Томеу не все на свете знает. Давай, пора заканчивать, поздно уже. Пропустим потом по рюмочке?
– А что с тринадцатой могилой?
– Ах да. – Томеу вздохнул и снова сел. – Видишь ли, среди этих заболевших и умерших индейцев был один особенный человек. Про которого говорили, что он не приехал из‑за проблем со здоровьем.
– Сидящий Бык?
– Откуда ты знаешь? – испуганно и удивленно воскликнул Томеу.
[1] Денежная единица Испании, бывшая в ходу до 2002 г.
