Побочный эффект

– Вам плохо?

Голос был каким‑то бесцветным, и явно принадлежал молодой девушке. Кровь отлила от лица Луканова. Собрав все силы воедино он каким‑то чудом напялил улыбку на непослушные губы и только тогда повернулся на голос.

Перед крыльцом стояли мальчик с женщиной, которым он помог в тусклом коридоре, а также девушка в белом платье. Они участливо смотрели на доктора.

– Голова закружилась от свежего воздуха, – Луканов нашел в себе силы выпрямить спину и улыбнуться еще раз. На всякий случай он придерживался за резную балясину крыльца, но уже чувствовал, что приступ удивительным образом минул. Видимо, концентрация внутренних ресурсов отсрочила его наступление. Впрочем, Валерий понимал: это временно. В ближайшее время нужно было найти укромное место и принять таблетку «Лирики».

– Это бывает, – проговорила девушка. – У нас в Болотове очень хороший воздух. Лечебный.

Луканов присмотрелся к ней и понял, что именно ее видел в тумане. Тонкий стан девушки облегало белоснежное платье, в котором она была похожа на сбежавшую от жениха невесту. На плечи, словно волны водопада, спадали длинные русые волосы. Она вся была как ветер – казалось, малейший порыв способен оторвать ее от земли и унести куда‑то далеко, в неведомые дали, недоступные простому смертному. Ее хотелось обнять и защитить, непонятно от кого, и – как вдруг подумал Луканов – в первую очередь от себя самой. Что делала она в этой глухой деревне, среди простых и грубоватых людей? Широко распахнутые светло‑голубые глаза на бледном лице хранили в себе глубокую тоску, но вместе с ней и что‑то, что притягивало взгляд доктора. В этом взгляде было что‑то детское, наивное, доверчивое, как у ребенка, впервые увидевшего радугу в небе после дождя. Но вместе с этой открытой наивностью где‑то там, в глубине бездонных глаз, притаилась не просто печаль, а какая‑то дикая тоска. Тоска по чему‑то безвозвратно утраченному.

– Спасибо вам, доктор! – обратилась к нему женщина. – Я и не думала, что эпилепсия бывает… такой. Мы народ темный, всю жизнь в лесу живем, большинство и слова‑то такого не слыхали. А вы так быстро сориентировались! Сразу видно, профессионал!

Сзади послышались шаги и на крыльце, словно грозовая туча, появилась Вера Павловна, и Луканов почувствовал беду.

– Не хочу вас огорчать… – сурово произнесла Вера. Она медлила с продолжением фразы, словно оттягивала казнь, наслаждаясь агонией приговоренного. – Доктор разбирается в этом потому что сам страдает припадками.

Женщина отшатнулась, прижав сына к себе, быстро развернулась и увлекла Алешу и девушку в сторону ворот. Девушка обернулась через плечо, внимательно посмотрев на Луканова

Вера Павловна, словно ничего не произошло, победно вздернув подбородок исчезла в темных сенях клиники, громко хлопнув дверью.

Луканов гневно сжал кулаки, внутри все клокотало от гнева.

Из‑за соседнего домика вынырнул вернувшийся из деревни Прохор. Навстречу ему, недовольно окинув взглядом Луканова, проковыляла сгорбленная уборщица, гремя пустым ведром. Прохор, увидев ее, трижды сплюнул через плечо.

– И надо ж тебе было мне навстречу с пустым ведром попасться, Нина Гавриловна! – всплеснул он руками, и тоскливо добавил: – К плохим вестям…

– Было б ведро полное, я бы в тебя еще и плеснула, бездельник! – гаркнула на него старушка, и исчезла за кустами роз.

Прохор вздохнул, снял кепку, зачем‑то посмотрел в нее и снова надел.

– Ну что, доктор, пойдемте, жилье ваше покажу!

Луканов молча последовал за ним. Внутри до сих пор клокотало после знакомства с местными докторами.

– Чего это Вера Павловна к вам цепляется‑то? – спросил Прохор.

– Если бы я знал… – глядя перед собой процедил Луканов.

– Да бросьте, доктор, не печальтесь! – беспечно махнул рукой Прохор. – Поживете у нас в Болотове, освоите рыбалку. А знаете, какие здесь ягоды и грибы?

– Да к дьяволу твои ягоды и грибы! – мгновенно вскипел Луканов. – У меня три высших образования! Я всю жизнь потратил на то, чтобы лечить больных! Какая, к черту, рыбалка?

Вновь туман опустился перед взором Луканова. Это длилось всего мгновение, но, когда дымка рассеялась, он обнаружил что держит Прохора за ворот рубахи.

Луканов смотрел в расширенные от удивления и страха глаза деревенского мужика, и понимал, что он‑то тут точно не при чем. Пугало его другое: с трудом контролируемая ярость, долго сдерживаемая и вот теперь поднявшаяся из глубин. И этот непонятно откуда взявшийся туман.

Луканов медленно отпустил ворот Прохора, который на всякий случай сделал пару шагов назад.

– Вам, доктор, отдыхать надо! – аккуратно проговорил тот, поправляя воротник. – А лучше Болотова для этого дела не сыщешь, так что вам, считай, повезло!

– Да уж, повезло так повезло… – пробормотал Луканов. Ему было стыдно за эту секундную вспышку гнева. – Как утопленнику…

– Что вы говорите?

– Я говорю: флигель где? Показывай.

 

Утро

 

Блистерная упаковка «Лирики» привычно щелкнула между пальцев. Таблетки прорвали оболочку и выкатились на дрожащую ладонь Луканова. Он судорожным движением закинул их в рот, запил водой и приготовился ждать. Валерий знал, что сейчас происходит в его организме.

Желатиновая капсула, покрытая тончайшей оболочкой для лучшего скольжения по гортани уже достигла пищевода и начала растворяться в кислой среде желудка. Словно батискаф с бесстрашными спасателями, облаченными в защитный скафандр, проникающий в глубины организма, призванный избавить от боли. И сейчас эти спасатели стремительно выбирались из своей брони. Промедление могло стоить дорого. Приступ эпилепсии мог спровоцировать богатую симптоматику от потливости и головокружения до судорог, галлюцинаций и потери сознания. Поэтому активные вещества вырывались из капсулы, которая уже практически без следа растворилась в желудочном соке, и мгновенно разносились по телу.

Луканов представил, как молекулы прегабалина вместе с кровью разносятся по сосудам. Вот они достигают гипоталамуса и контактируют с опиоидными рецепторами, вызывая обезболивающий эффект. По телу прошла легкая истома, Луканов почувствовал, как расслабляются одеревеневшие было мышцы и вздохнул с облегчением – приступ отпустил. Спасатели успели.

«Лирика» была рычагом, перекрывающим канал боли. Что бы ни говорили, доктор знал: волшебная таблетка существует. И даже не одна. И сейчас они у него в кармане, запаянные в блистерную упаковку.