Подкидыш для хулигана

– Ну Алекс, – мурлыкнула девушка, подошла к нам ближе, и ласково взъерошила пушистые волосы на голове малышки, – не будь таким букой. У меня был плохой день, я накосячила, сейчас пытаюсь все исправить. Признай, что ты тоже был не на высоте? Ну же, подумай, любимый. Вот представь, что ты бы пришел ко мне домой, а у меня ребенок, и я бы огорошила тебя: «Вот, Лешенька, воспитывай, вперед и с песней. Сиди с ребенком, пока меня носит не пойми где»

– Я не развлекался, и ты это знаешь.

– Да ничего я осознать не успела, – округлила она глаза. – Ты вывалил мне на голову ворох проблем, и да, я растерялась. Затем приревновала, и тут ты не можешь меня осуждать. Любая бы вспылила на моем месте. Но я ведь поняла, что натворила, и пытаюсь все исправить.

Скосила глаза на Горина, и… ей Богу, треснула бы его, если бы не Марьяна у него на руках. Стоит, и чуть ли не кивает этой стервозине. Повелся что ли?!

– А как ты сюда попала? Нас впустили после того, как инспектор сообщил, что мы – претенденты на опекунство, – вступила я в разговор, который мне ой как не понравился.

– А тебе‑то какое дело? – Диана посмотрела на меня с неудовольствием.

– А мне до всего есть дело. Видишь ли… – начала я, желая сообщить о нашей свадьбе, но замолчала.

Еще один скандал при Марьяне? Да еще и в доме‑интернате, чтобы малышку нам не вернули, будто мы – маргиналы из репортажей НТВ?! Но Горин решил все сам.

– Мы поженились. И тебе и правда пора. Ты достаточно сделала для того, чтобы уже ничего нельзя было исправить, – жестко произнес мажор, и Марьяна чмокнула его в щеку.

А я рассмеялась от этого зрелища, позабыв про Диану.

– Ты колючий, как папа, – надулась девочка, видимо уколовшись о щетину.

А Лёша растерялся. Мимолетно улыбнулся, поплыв от ласки девочки, которая вряд ли уяснила суть беседы, но тон она уловила. Да и я сама, хоть еще минуту назад хотела огреть его чем‑то тяжелым, сейчас бы тоже не отказалась поцеловать Горина… но не в губы, конечно.

В щеку самое то!

– Ну нет, ребята, – Диана неожиданно улыбнулась уже мне, – я уйду только после того, как вас поздравлю.

– Что, прости?

– Я серьезно. Ты ведь Таня? Я вовсе не такая стерва, какой могла показаться, – весело произнесла она. – Поверьте, совесть меня мучила. Я приплатила кому надо, и пришла извиняться перед девочкой. И вас… вас я поздравляю со свадьбой. Алекс, если ты разлюбил меня, это ведь не повод врагами расставаться? Позвольте мне вам помочь, загладить вину? У моего отца связи, – напомнила девушка. – И я попрошу его их задействовать, чтобы помочь вам с Мариной.

– Ее зовут Марьяна, – поправила я, вглядываясь в лицо Дианы.

Улыбается, говорит так мило, а в глазах нездоровый блеск. Вроде, зеленые, но сталью отдают. Или мне это мерещится?! Может, она и правда поняла, как гадко себя повела, напакостив маленькому ребенку, и хочет исправить ситуацию?

– Я помогу, честно. Помогу ускорить процесс, – Диана говорила, обращаясь то ко мне, то к Леше. – И если у вас любовь, то я отойду в сторону. Хотя… это ведь фиктивный брак, так? И, Алекс, – девушка опустила глаза, – если вы расписались по дружбе, и у вас нет ревности друг к другу, я готова все вернуть. Можем встречаться тайно, больше никаких истерик. А с Таней мы подружимся, ведь так?

Что, блин, происходит?

Давненько я не теряла дар речи, но сейчас я просто не знаю, что ответить. Диана играет? Или правду говорит? И что значит «все вернуть, встречаться тайно»? В голове зашумело, едва я представила, что Горин сейчас возьмет, и согласится.

– Если можешь помочь – буду благодарен, а сейчас тебе и правда пора.

– Да! Уходи! – буркнула Марьяна, не оборачиваясь к Диане.

Та пожала плечами, провела ладонью по плечу Леши, и пошла к выходу.

А мне снова захотелось ударить мажора. Он не согласился вернуть отношения с Дианой. Но он и не отказался!

– Марьяна, а мы с Таней поженились, – весело произнес он вместо того, чтобы догнать Диану, и сказать, что не станет крутить с ней любовь‑морковь. Подкинул весело взвизгнувшую малышку на руках, и направился к низкому столику. – Я постараюсь отпросить тебя на свадьбу, мы устроим крутую тусу!

– Большой праздник, – поправила я косноязычного парня.

– А еще нам нужно заехать к моим родителям, – вдруг сдулся Горин. – Сегодня. Но об этом потом. Рассказывай, мелкая, как ты тут?

Марьяна забралась ко мне на колени, устав висеть на Леше, и принялась болтать. А я зачем‑то раз за разом прокручивала в голове образ Дианы, предлагающей Леше тайные отношения. А мне – дружбу.

***

– Пчелка, ты чего такая надутая? Не жужжишь даже. Непривычно.

Горин балаболил все время, пока мы были у Марьяны, и когда съездили, наконец, в опеку. Я ожидала какого‑то серьезного разговора с инспектором, но у нас просто приняли документы, и попросили приехать в понедельник.

И сейчас, когда мы ехали к родителям мажора, этот самый мажор не затыкался, а занимался тем, что у него получается лучше всего – выводил меня из себя.

– Ну же, Пчелка, я не могу ехать в тишине. Ты ведь знаешь, что с водителем нужно разговаривать? – подначивал он меня. – Столько аварий случается из‑за того, что водители засыпают за рулем. А ты такая молчаливая, что мне скучно. И вообще, кхм…

– Что «вообще»?

– Разве ты, как приличная жена, не должна выносить мне мозг, и трещать без умолку? – заржал он, а я покачала головой.

Нет, ну какой же придурок!

– Тебе песенку спеть? – съязвила я.

– Давай! О, Пчелкина, я помню твою любовь к блатному романсу, который почему‑то называют шансоном. Спой мне Круга!

Я покраснела, вспомнив, как мажор классе в шестом отобрал у меня телефон, и, к моему несчастью, открыл мой плейлист. А там… Круг, Шуфутинский и Кучин. О, как же он смеялся! Сколько припоминал!

– Спой мою любимую, а? – ухохатывался парень. – Как же там? «А стала полнокровная, как за углом пельменная, я думал ты любовь моя, а ты…»

– Горин, я сейчас тебя убью! – прорычала я. – Поверь, это тоже плохо сказывается на жизни и здоровье водителя!

– Сама виновата. Молчишь, надутая такая, – фыркнул он.

А я и правда надутая. И ничего не могу с собой поделать. То вспоминаю предложение Дианы, от которого Горин, как абсолютнейший козел, не отказался. То снова проматываю последние вопросы Марьяны, от которых ком в горле:

– Дядь Леша, а папа… он за мной не придет, да? Где он? Я соскучилась, – прошептала малышка на прощание, обнимая тоненькими ручками мажора за шею. – Ты хоть меня забери. Здесь хорошо, но я домой хочу. Заберешь?