Поезд исполнения желаний

Сашу задело замечание подруги, но она понимала, что это не со зла. Девушке на подсознательном уровне не нравилась эта история с Сибирью, слепая уверенность Иры в муже была слишком велика, но Саша никогда бы не решилась рассказать подруге о заигрываниях Виталика с ней: если он себе такое позволял с лучшей подругой жены, то что он мог себе позволять с незнакомками?

– Не переживай, всё образуется, – только и сказала она.

Прошло два месяца.

– Сашка, приди ко мне, пожалуйста! Очень тебя прошу, – голос Ирины по телефону звучал глухо.

– Случилось что‑то? – забеспокоилась Саша.

В ответ услышала только всхлипывания. Она тут же побежала к подруге, которая теперь проживала совсем рядом, с тех пор, как Александра с семьёй переехали в новую квартиру. Она застала Ирину в слезах за бутылкой водки, которая уже была пуста на треть. Саша молча взяла ещё один стакан, налила себе водки и села напротив Иры:

– За что выпьем?

Ира молчала. Они стукнулись стаканами и выпили до дна. Из закуски были только солёные огурцы, Ира явно не готовилась к пьянке.

– Есть новости от Виталика? – Саша вопросительно смотрела на подругу.

Александра уже знала, что после отъезда Виталик звонил несколько раз жене, просил переслать ещё денег, после чего пропал. Когда же Ирина позвонила на фирму, куда якобы он уехал на работу, то ей ответили, что знать такого не знают и никого на работу не приглашали. В милиции заявление о пропаже приняли, но ничего не обещали.

– Не от Виталика, но про него, – Ира решительно разлила водку по стаканам.

– Дочка где, дома?

– Нет, останется ночевать у мамы.

– А, ну тогда можно, – Саша выпила до дна и закусила огурцом, – а теперь рассказывай всё по порядку.

Ира тяжело вздохнула:

– Приходили ко мне… за долгом. Я их стала просить подождать недельку‑две, мол муж скоро зарплату получит и вышлет деньги из Сибири. А они: «Да чё ты гонишь про Сибирь, наш кореш встретил твоего Витальку в Москве, с тёлкой в кафешке сидел, по прикиду москвичка она». Я говорю: «Не может быть, обознался ваш кореш». А они ржут: «Точно не обознался, так как кореш с ними сидел и базарил. Просил твой муженёк тебя не трогать и отдал первый взнос за долг. Мы пацаны с понятиями, лишнего не берём. Вы там разберитесь, кто из вас долг погашать будет, нам без разницы».

Саша слушала подругу с округлившимися глазами и открытым ртом. Она не решалась говорить, так как даже не могла подобрать слов.

– Подонок! Как он мог так поступить с нами?! Больше всего убивает мысль, что всё это он спрограммировал заранее, только вот насчёт москвички не понятно, на каком этапе она появилась… может, как раз ради неё весь этот спектакль и был задуман, – и Ира разразилась рыданиями.

Саша её не успокаивала: «Пусть выплачется, станет легче». Она сама была в шоке от такого поворота событий: «Бедная Ира». Девушка вспомнила свои страдания, когда впервые узнала об измене мужа: «Добро пожаловать в клуб».

На следующий день Саша позвонила подруге сразу после работы:

– Как ты? Голова в порядке, не болит? Теперь у меня есть повод напиться: меня отправляют в неоплачиваемый отпуск на неопределённый срок. В общем, полный ппц. А тут ещё соседка проговорилась, что к нам домой дамы захаживают в моё отсутствие… Я уже давно приняла его измены, но раньше Володя хотя бы это делал скрытно, без ущерба для моей и своей репутации – у нас же дочь растёт! А то, что он начал к нам домой своих шалав водить – это настоящее дно, просто ниже плинтуса! Как до такого можно опуститься? Мне теперь противно в свою кровать ложиться, да и вообще в квартиру заходить: одна мысль о том, что чьи‑то руки касались моих вещей, что кто‑то кувыркался на моих простынях и мылся в моём душе, повергает меня в ярость! Я готова рвать и метать, жаль, что его нет дома. Хочется уехать куда‑нибудь на край Земли, сил моих больше нет!

– Жесть… И у меня тоже новости есть, ещё хуже вчерашних.

– Куда ж ещё хуже‑то!

– Да вот так: тебе кажется, что хуже не бывает – вот оно, дно, а нет, можно ещё рыть глубже… Мне Виталик звонил.

– Да ладно! Это с каким лицом!

– Ну, лица его не видела, возможно и к лучшему. Если коротко, то начал с извинений, что так всё получилось, что давно хотел уйти из семьи, но не хотел причинить мне боль: по его версии, думая, что он на работе в Сибири, я бы привыкла к его отсутствию и, возможно, легче приняла бы его решение расстаться. Но потом всё пошло не по плану: москвичка поставила условия, чтобы я сразу обо всём узнала, так как она не собирается терять время на женатого мужика. А тут ещё того кореша встретили в кафе, так что уже не было смысла правду скрывать.

– Обалдеть! И чего он хочет?

– Хочет развода. Взамен пообещает вернуть все деньги, что ему одалживала на дорогу, не претендует на квартиру и обещает щедрые алименты для дочери.

– Ты ему веришь?

– А у меня есть выход? Мне уже сегодня опять звонили и напоминали, что первый взнос был мизерный и надо бы поторопиться со следующим. Виталик сказал, что если сама подам на развод, то долг за дорогу отдаст весь сразу и расходы в суде возьмёт на себя. Видно щедрая бабёнка ему попалась и нетерпеливая.

– А ты что?

– А что я – согласилась конечно. Измены я ему всё равно не простила бы, так как не измена это, а настоящее предательство!… Послушай, ты там про газету с объявлениями рассказывала, женщин на работу за границей ищут?

– Кажется… не помню. А зачем тебе?

– А затем, что на мне ещё долг за конфискованный товар: если на счётчик поставят, то и квартиры лишиться можно. Да и не проживу я на одни алименты, средств к существованию у меня просто нет. Мама уже на пенсии, за дочкой присмотрит. А я на полгода хотя бы поехала, чтобы долг вернуть, и чтобы на первое время хватило на прожитьё… А может и человека хорошего встречу, как знать?

– И правда! Я с тобой тоже поехала бы! Мне здесь свет не мил стал.

– Супер! Тогда беги в киоск за газетой, а потом сразу ко мне!

***

После 5 дней ожидания пришло наконец распоряжение о переходе словенской границы. Группа состояла из четырёх девушек: Саша, Мила, Таня и Оксана – так звали ту брюнетку, которая изначально ехала в кабине с водителем. Оксана оказалась очень скрытной и малоразговорчивой особой и ни с кем за это время не сблизилась. «Уж не „подсадная утка“ ли она случайно?» – думали девушки, но она никем и ничем не интересовалась, была какая‑то отрешённая.