Похититель трупов
Да… Пред нами был простой факт, и можно было уже особенно не торопиться с тем, чтобы осмыслить его. Мы стояли перед этим фактом целый час. Он гнетет меня в воспоминаниях и доныне – все еще мрачный и поражающий. Клейтон действительно ушел в мир, который лежит близко и в то же время так далеко от нашего, перешел туда единственным путем, который доступен смертному. Но перешел ли он туда при помощи чар того жалкого призрака или он был случайно поражен ударом в то время, как рассказывал нам разные небылицы, в чем позже хотело убедить нас судебное следствие, это не имеет значения для меня; это одна из тех необъяснимых загадок, которая должна остаться неразрешимой, пока не наступит окончательное разрешение всего. Достоверно я знаю только то, что в тот самый момент, именно в то мгновение этих заключительных пассов он изменился, зашатался и упал перед нами мертвый!
Перевод А. Туфанова, 1924 г.
Герберт Уэллс
Паучья долина
Когда три всадника в полдень обогнули излучину потока, перед ними открылась широкая, просторная долина. Прихотливо‑извилистый каменистый овраг, вдоль которого они долго преследовали беглецов, перешел в широкий откос, и все трое одновременно съехали с тропинки и направились к маленькому пригорку, поросшему масличными деревьями; на пригорке они остановились: двое – впереди, и немного сзади их – третий всадник с серебряной наборной уздой.
Несколько мгновений они жадно пронизывали глазами огромное пространство внизу. Пустынное, оно уходило вдаль, только кое‑где виднелись иссохшие терновые кусты, и еще дальше туманные намеки на какие‑то, теперь уже пересохшие овраги уныло прорезывали желтую траву. Пурпурные дали сливались с голубоватыми склонами далеких холмов – холмов, быть может, зеленеющих, – а под ними, как будто невидимо поддерживаемые и висящие в лазури, высились горы со снежными вершинами, которые разрастались все шире и смелее к северо‑западу, по мере того как бока долины сходились. И долина развертывалась к западу, заканчиваясь где‑то под самым небом темным пятном, которое говорило, что там уже начинается лес. Но не к востоку или к западу были устремлены взоры всадников; они упорно смотрели вниз, в долину.
Первым нарушил молчание сухощавый человек со шрамом на губе.
– Нигде нет… – произнес он со вздохом разочарования. – Да что же: ведь у них был в распоряжении целый день.
– Они не подозревают, что мы преследуем их по горячим следам, – сказал маленький человек на белой лошади.
– Но ей‑то уж следовало бы это знать, – промолвил предводитель с горечью, как будто говоря с самим собою.
– Они не могут уйти далеко – у них всего один мул. И весь сегодняшний день у девушки шла кровь из ноги…
Глаза всадника с серебряной уздечкой сверкнули гневом.
– Вы думаете, я этого не заметил? – огрызнулся он.
– Сказать это все‑таки нелишне, – прошептал маленький человек про себя.
Сухощавый всадник со шрамом на губе безучастно таращил глаза и говорил:
– Они едва ли успели перейти долину, и, если мы будем ехать…
Он кинул взгляд на белую лошадь и замолчал.
– Чтоб черт побрал всех белых лошадей! – произнес всадник с серебряной уздечкой и повернулся, взглянул на белую лошадь.
Маленький человек, глядя куда‑то между меланхолических ушей своей лошади, проговорил:
– Я сделал все, что мог.
А двое других снова некоторое время пристально смотрели в долину. Сухощавый провел по губе верхней частью кисти руки.
– Двинемся! – внезапно воскликнул человек с серебряной уздечкой; маленький всадник дернул за повод, за ним другие, и мелкая дробь лошадиных копыт посыпалась по примятой траве – кавалькада снова поскакала по следам беглецов.
Они осторожно пробирались вдоль длинного откоса и, наконец, миновав заросли кустов с сухими рогатыми ветками странной формы, попали в долину. Следы тут становились едва приметными: почва была сухая, бесплодная; только и была здесь опаленная мертвая трава, лежавшая по земле. И все‑таки, прижавшись к шеям лошадей, напряженно вглядываясь, то и дело останавливаясь, эти белые всадники не теряли следа беглецов.
Попадались вытоптанные места, погнутые и сломанные былинки жесткой травы и опять как будто намеки на след ноги. Однажды предводитель заметил темное пятно крови там, где шла девушка‑метиска. И при этом он шепотом назвал ее безумной.
