Покидая «ротонду»
Когда я снова пришел в себя, я был уже в какой‑то комнате. Руки и ноги мне связали, не пошевелить. В рот запихали тряпку. И вот эта тряпка была страшней всего. Мне нос разбили, и дышать через него стало невозможно. Воздух со свистом проникал в легкие, это стоило неимоверных усилий. Я боялся задохнуться. Попытался выплюнуть проклятую тряпку. Раньше мне казалось, что это очень даже легко сделать. Но кляп невозможно вытолкнуть, потому что язык плотно придавлен к небу, вот в чем фокус. Я стал мычать.
– Че это он? – спросил амбал.
– А я знаю? – ответил ему приятель. – Похоже, задыхается.
– Ну и черт с ним.
– Нет уж. Остынет. Отвратительно. Вытаскивай давай.
– Да, ты прав.
Амбал подошел ко мне.
– Орать будешь?
Я быстро замотал головой. «Не буду, не буду, уроды, только не дайте задохнуться».
Амбал вытащил тряпку, я с шумом втянул воздух, словно всплыл на поверхность воды, после долгого ныряния, и хотел еще раз спросить, кто они такие и чего им от меня нужно, но вспомнив, чем это обернулось прошлый раз, передумал.
– Сиди тихо, а то голову отрежу, – сказал амбал. В руке у него появился разделочный нож. А может он и раньше был в его руках, я слабо соображал, был рассеян.
Знаете, страшно не было. Правда героизмом тут и не пахнет. Все дело в боли. Голова раскалывалась так сильно, что на страхи не оставалось сил.
Как они выглядели? Да не разглядел я их толком. Голова, говорю же. Один здоровый, второй дохлый, словно у него рак или что‑то еще. Вообще, эти двое представляли из себя жалкое зрелище. Этакие комичные герои второго плана. Знаете, если бы я встретил таких на странице какого‑нибудь романа, то решил бы, что автор слаб на фантазию. Лиц не запомнил. Но выражения лиц – очень хорошо. Уроды походили на двух торчков, которые давно не получали дозу. Пара опустившихся, отчаявшихся торчков – вот такие у них рожи были.
Они суетились в центре комнаты. Появились еще ножи, старые тряпки, которые настелили на пол. Я. Ни. Черта. Не. Понимал. Что происходит?
Щуплый завертел головой.
– Слушай, у нас есть тазик, или вроде того?
Амбал почесал затылок.
– Э‑э… должен быть. Да, точно! Помнишь корову…
– Тащи давай.
Амбал вышел из комнаты.
Вот тут головная боль стала отступать, ее вытеснял ужас. Какой тазик?! Зачем?
– Зачем тазик? – я голоса своего не узнал.
– Э? Что? Заткнись!
И я заткнулся. Затаив дыхание, ждал возвращения амбала. С тазиком. Где‑то глубоко в мозгах я знал, что как только появится тазик, меня прикончат.
Но Амбал не возвращался. Прошло минут… не знаю. Много, в общем. А его все нет. Щуплый начал нервничать.
– Юма! Юма, где ты там?!
Тишина. Не отзывался Амбал.
– Твою мать.
Щуплый подлетел ко мне, схватил с пола тряпку.
– Рот открой.
– Я задохнусь.
– Открывай, урод.
Открыл. Снова началась борьба за кислород, а щуплый пошел к выходу.
И упал, всплеснув руками и коротко вскрикнув.
Булыжник угодил ему в лицо, я слышал хруст сломанного носа.
Мужчина, бросивший камень, стоял на пороге. Не долго стоял. Мгновение. А дальше он набросился на лежащего на полу тощего и принялся душить голыми руками. Мужчина тяжело дышал и негромко ругался.
Наконец, все было кончено. По крайней мере для щуплого. Он обмяк и не шевелился. Сдох.
Мужчина устало опустился на пол и закурил. А я снова замычал. Потому что терял сознание. А может умирал. Задыхаться жутко. Тогда он, этот мужик, встрепенулся… Вру. Если честно, он видел, что я задыхаюсь, но не спешил вытаскивать кляп. Он явно раздумывал. Я видел, что он раздумывает, потому что таращил на него глаза изо всех сил. Таращил умоляюще.
Мужчина выругался, приблизился ко мне и я вновь вынырнул на поверхность из глубоких вод.
У‑у‑уху‑у‑у!
– Дерьмо, – сказал мужчина.
И снова закурил. Теперь спокойно, не торопясь. Раздумывал.
Я молчал. Я был уже ученый. Тогда мужчина сказал:
– Привет.
Я неуверенно кивнул.
– Ты знаешь, зачем они тебя похитили? – спросил он.
Вроде бы говорить дозволено.
– Н‑нет.
– Они хотели тебя убить, верно?
– Я… я не знаю. Похоже на то.
– Выходит, я спас тебе жизнь? Поступил правильно?
Мне начинало казаться, что я угодил в сумасшедший дом. Подумай об этом, Аюми‑тян когда будешь делать заключение. Дурдомом меня не напугать…
***
Таката вскочил с места.
– Хватит! Либо ты проявишь уважение к госпоже Накано…
Психиатр перебила его.
– Не стоит. Все нормально.
Она выразительно взглянула на Сэки: «Помните наш разговор? Не нужно сбивать его с мысли. Все что он говорит, имеет значение. Все».
– Успокойся, – сказал Сэки другу.
И он успокоился. Вернее, просто замолчал, позволив вести допрос так, как хотели следователь и психиатр.
