Порох, деньги и красного бокал

– На этот раз да.

– А это чё ещё значит? Я не понял. Ты в меня не веришь?

Курт поправил очки с золотистой оправой и начал говорить более серьёзным тоном:

– Ограбление ломбарда тебе почти сошло с рук, но это ещё не значит, что можно браться за старое. Если завтра хотя бы не оплатишь за проезд в метро, у судьи появятся основания сменить условный срок на реальный. Из‑за того, что ты отказался сдавать друзей, он мог бы и не проявить жалости. И вообще, прекращай проводить с ними время. Встретишься с ними ещё раз, и они опять тебе что‑то предложат. Так что хватит. Обрывай с ними связи. Найди себе работу. Зарабатывай как все нормальные люди. Ты вообще хоть как‑то помогаешь тёте?

– Я же под следствием был. Вот сейчас вернусь и попробую найти что‑нибудь.

– А вообще есть варианты?

– Есть парочка.

– В случае чего, звони. У меня есть знакомые на бирже труда. Они помогут.

– Спасибо, но я как‑нибудь сам.

– Ну смотри.

Курт выдержал паузу и спросил потухшим голосом:

– Кстати, ты узнавал, как там…

Массимо резко поменялся в лице. Облегчение после приговора куда‑то испарилось. Лицо приняло кислую гримасу, а в голосе зазвучали ноты печали:

– Да. Мне давали звонить только по одному номеру – лечащему врачу.

– И… что говорят?

– На следующей неделе будут оперировать. Сказали, что шансы невысоки, но в любом случае это лучший вариант, потому что чем дальше, тем больше опухоль. Дней через двадцать она уже будет неоперабельной.

– А если времени в обрез, почему не прооперируют сейчас?

– Та‑а‑а‑а… там очередь на полтора месяца. Так что деваться некуда.

Массимо немного призадумался и сказал:

– Да, Курт. Ты не одолжишь десятку? Мне бы тётю повидать.

– Не вопрос – вежливо ответил Курт. – Это святое.

Адвокат достал из внутреннего кармана пиджака кошелёк, вытащил среди купюр десятидолларовою и передал Массимо, сказав:

– И давай, там, найди себе новых друзей. Эти вернут тебя на скамью подсудимых.

– Да. Конечно.

Они попрощались и разошлись в разные стороны. Курт отправился на общественную парковку, а Массимо к ближайшей станции метро. Через три станции он покинул подземку. По пути Массимо остановился у цветочного ларька. Он попросил продавщицу сделать букет из пяти роз алого цвета.

Через десять минут Массимо постучал в дверь больничной палаты. Внутри на койке лежала его сорокасемилетняя тётя Барбара. Она приходилась родной сестрой отцу Массимо. Когда ему было всего пять лет, его родители – Сильвио и Рамона Спинацолла – стали одними из восьмидесяти трёх посетителей кинотеатра, захваченного террористами‑смертниками. В тот злополучный вечер Массимо находился под присмотром у тёти, которая жила через четыре автобусные остановки. С тех пор он так и не вернулся в квартиру своих родителей, оставшись на попечении тёти Барбары.

Восемь месяцев назад у Барбары Спинацолла диагностировали рак желудка. После нескольких курсов химиотерапии её состояние так и не улучшилось. Опухоль продолжала увеличиваться в размерах. Спустя шесть недель с момента последнего курса её лечащий врач порекомендовал согласиться на хирургическое вмешательство. Она согласилась без раздумий.

– Массимо? Ну наконец – обессиленно проронила тётя Барбара. Несмотря на пассивность в голосе, её лицо выражало неописуемую радость появлению племянника.

– Привет – сказал Массимо. Он подошёл к тёте, поцеловал её в лоб, после чего аккуратно положил на край кровати букет.

– Вот. Это тебе.

Барбара подтянула голову к цветам, понюхала и произнесла:

– Какие они ароматные. – Она посмотрела на племянника и спросила: – Почему тебя не было столько времени?

Массимо взял стул около стены, поднёс поближе к кровати, сел и ответил:

– Просто нашёл кое‑какую подработку. Вот и замотался.

– Подработку? – с подозрением спросила тётя.

– Да. А что тебя удивляет. Мне же надо было на что‑то купить цветы. Не мог я заявиться к тебе через столько дней, да ещё и с пустыми руками.

– Ты мой золотой – с улыбкой сказала тётя Барбара.

– Как ты? Сильно болит? – трепетно поинтересовался Массимо.

Тётя Барбара совершила настолько глубокий вдох, насколько хватило сил.

– Медсестра заходит раз по тридцать за день. Во мне столько обезболивающих, что хватит на всю жизнь.

Массимо положил ладонь на руку тёти, подбадривая:

– Но ты не вздумай тухнуть. Доктор сказал, скоро очередь дойдёт до нас.

Тётя Барбара сделала громкий выдох.

– Дай‑то Бог. Дай‑то Бог.

Массимо просидел у койки ещё почти три часа, после чего ещё раз поцеловал тётю и отправился по обратному маршруту к станции метро.

С одной пересадкой, Массимо ехал сорок две минуты до станции, находившейся в нескольких минутах ходьбы от дома, где была их с тётей квартира.