Последний Лучафэр

– Только не говори, что в финале свадьба.

– О, господи, не‑ет, – застонал Вулкан. – Ты все уроки в школе проспал?

– Я не ходил на них. Почти.

«Кто бы сомневался», – подумал Вулкан.

– Герои фильма, – закончил он свою мысль, – как и герои поэмы, расстаются. Девушка изменяет Лучафэрулу и он с разбитым сердцем уходит от людей.

До того хранивший молчание, Пап вдруг нараспев продекламировал заключительное четверостишие поэмы:

– Живите вы в своем кругу

Со счастьем человечьим.

А я иным быть не могу –

Я холоден и вечен.

– О! – искренне удивился Каталин. – Мой шеф – любитель поэзии. Не знал.

– Ты еще много обо мне не знаешь, – улыбнулся в усы Пап. – История Лучафэрула прекрасна и поучительна, но давайте вернемся к бренным будням. Что с деньгами?

Вулкан отпил сок и продолжил:

– Мы нашли спо‑онсоров и начали работать. Дела шли отлично, пока спонсоры не разорвали с нами отношения.

– Об этом я кое‑что читал в интернете, – подхватил Каталин. – Кажется, твой приятель‑режиссер включил в фильм порнографическую сцену?

– Не то чтобы порнографическую, – замялся Вулкан. – Это была эротика.

– Хороша эротика, если спонсоры отказались иметь с вами дело. Кстати, ты в той сцене с двумя нимфами классно смотрелся.

Глаза Вулкана засияли неподдельной радостью:

– Ты видел фильм?

– Нет, только тизер. Но ты молодец, Раду, не опозорил румынскую киноиндустрию. – Каталин оголил руку до плеча и сжал огромный кулак. – Всем показал нашу всепроникающую культуру!

– Это не по‑орно! – взвился Вулкан. Гости ресторана повернулись к нему, и он виновато развел руками: – Прошу прощения! Репетируем!

– Репетируем! – подтвердил Каталин.

Вулкан подался вперед и, глядя на Каталина в упор, понизил голос:

– Говорю тебе, сцена не порнографическая.

– Видимо, спонсоры так не считали.

– Да они не понимают в иску‑усстве. Мой друг не пошел у них на поводу и отказался вырезать ту сцену из фильма. Она была ключевой. Без нее фильм не отразил бы глубину идеи!

Каталин закивал китайским болванчиком, и Вулкан, вскинув голову, повернулся к шефу и дальше рассказывал только ему:

– Надо было срочно искать де‑еньги. Пришлось импровизировать. Друг заложил свою трехкомнатную квартиру в Бухаресте, а я, за неимением недвижимости, рискнул головой: взял крупную сумму у человека, связанного с криминалом.

– Насколько крупную? – поинтересовался шеф.

– Восемьсот тысяч евро. Я был уверен, что проект окупится с лихвой.

– Но ты ошибся.

– Да‑а… – Щека Вулкана вновь заплясала. – Фильм не «выстрелил». Друг остался без жилья, а я сам едва не превратился в недвижимость. Месяц прятался от крепких парней на джипах. Однажды они все‑таки поймали меня и, – он показал шрам у виска, – доходчиво объяснили, что будет, если я не верну долг. Вот тогда я открылся матери. А через два дня она привезла деньги.

Он допил сок. Каталин тут же подозвал официанта и отдал пустой стакан.

– Мать привезла деньги, и ты ничего не заподозрил? – спросил Пап у Вулкана.

– Не‑ет. Я привык ей верить.

– Полагаю, – продолжил Пап, – ее вчерашнее откровение сняло груз несуществующей вины с Евы?

Вулкан нахмурился. Мысль о невиновности Евы раздражала и, как ему казалось, делала его в глазах детективов мстительным и мелочным негодяем. Воевать с деревенской девчонкой – тот еще подвиг. Но нельзя было сдаваться без боя. Следовало прощупать Еву. Ведь что‑то с ней не так. Что‑то… Но что?

Глядя исподлобья, Вулкан выразительно и, желая склонить шефа на свою сторону, сказал ему:

– Не торопи‑итесь. Мы ведь не знаем, сколько отец выручил за имение.

– Никак не угомонишься? – спросил Каталин. – Видно же, что Серджиу едва сводил концы с концами. Да и Ева не похожа на интриганку. Она со странностями, но не более.

Шеф взял сторону помощника:

– Коллега прав. Если были деньги, то зачем домнулу Серджиу терпеть нужду и лишать дочь возможности учиться?

– Он не лиша‑ал, – возразил Вулкан. – Это ее выбор.

– Откуда данные? – приподнялись густые брови шефа.

– Вчера перед сном еще раз поговорил с ма‑атерью. И она сказала, что Ева сама бросила университет. Не хотела оставлять отца без присмотра.

– Благородно с ее стороны.

Вулкан пожал плечами с деланным равнодушием:

– И все же я попытаюсь узна‑ать сумму сделки.

– Спроси о документах у Евы или у нотариуса, – посоветовал Каталин.

Шеф слегка закашлялся.

– В верхних комнатах документов нет, – прочистив горло, сказал он. – По крайне мере, я их там не обнаружил.

Глаза Вулкана вылезли из орбит.

– Я думал, вы переодева‑ались, – сказал он, пораженный догадкой.

– Я и переодевался, – кивнул Пап. – Но упустить возможность обыска не мог. Кстати, Раду, я провел бы его куда внимательней, не устрой ты дебош.

Вулкан смутился:

– Простите, эмоции захватили. Девчонка бе‑есит. Корчит из себя жертву. Вот скажите, что ей мешало устроиться на приличную работу, секретарем в какую‑нибудь контору, например? Ее бы никто не замечал, да и зарплата стабильная. Но нет, она взялась торговать сувенирами, чтобы все видели, какая она несчастная и самоотверженная. Чтобы все жалели ее и осуждали моего внезапно обедневшего отца. Если бы в ней текла кровь Вулкан, ей было бы сты‑ыдно.

– Она позорит семью, мы уже поняли, – буркнул Каталин.

Вулкан напрягся, уголки его красивых губ опустились.