Последний Лучафэр

– Бери, – разрешила Санда. – Бери, что хочешь – тут все твое.

Вулкан вымученно улыбнулся ей:

– Спаси‑ибо, ты очень добра. Во что их положить?

Он поискал глазами пакет.

– Не заморачивайся, – махнула она рукой. – Завтра их доставят тебе в отель.

Со вздохом ностальгического блаженства Вулкан сел на кровать и принялся разглядывать рисунок постельного белья, на котором автомобили всех цветов и марок мчались по автостраде. Среди пестрого разнообразия нарисованных машин были и знакомые очертания кроссовера.

Детские мечты сбываются, когда о них забываешь.

– Надеюсь, Раду, ты тоже кое‑что разрешишь мне, – Санда бросила на него хитрый взгляд.

– Что именно?

Она села рядом:

– Твой отец попросил не публиковать в интернете снимки этой комнаты.

Вулкан сообразил, к чему она клонит. Ему тоже не хотелось впускать посторонних людей в мир своего детства.

– И я прошу об этом, – с чувством произнес он.

– Зря, – ответила Санда. – Мы бы взорвали интернет. Я раскручиваю новый аккаунт. Это ведь и моя комната тоже.

– Не на‑адо, – простонал Вулкан. – Пожалуйста.

– Окей, – после короткого раздумья ответила она. – Но с одним условием: ты меня поцелуешь.

Кривая улыбка заиграла на его лице. Просьбы поклонниц о поцелуе были делом привычным, и Вулкан умел выкручиваться.

– Переста‑ань, – снисходительно потянул он. – Тебе только шестна‑адцать. Ты очень красивая, но мне не нужны пробле… – и не успел договорить. Санда набросилась с поцелуями и повалила его на спину. – Са‑анда! – оттолкнул он ее. – Хватит!

– Не хватит!

Дикой кошкой она вцепилась в его сорочку и рванула на себя – пуговицы посыпались на пол.

Вулкан вскочил с постели: «Как я в таком виде появлюсь внизу?!»

– А ты не уходи, – улыбнулась Санда, легла на бок и провела рукой по оголенному бедру, казавшемуся в лучах заката перламутровым.

– Господи‑и… – Вулкан поморщился. – Нашла время и место.

Он запахнул рубашку и вышел за дверь. Столкнулся с Кирикэ и оба замерли от неожиданности.

– Ты пожалеешь, что отверг меня, Вулкан! – долетел из комнаты сердитый голос Санды. – Скажу отцу, что ты меня соблазнил! Его люди живого места на тебе не оставят! Что молчишь? Думаешь, отец не поверит? Еще как поверит! И врач подтвердит, что я не девственница! Ха‑ха! На коленях приползешь!

Лицо Кирикэ побледнело. Сдвинутые над переносицей густые брови разлучились и поползли вверх.

Вулкан представил ужас, который творился в душе бизнесмена, внезапно осознавшего, что из‑за дел упустил единственную дочь, и вымолвил со всей выразительностью, на какую был способен, одно лишь слово: «Извини‑ите».

Кирикэ сглотнул и произнес:

– Не нужно извиняться, я все слышал.

– С кем ты разговариваешь? – заинтересовалась Санда. Выглянула из комнаты и при виде отца вскрикнула.

Он задержал на ней взгляд. Потом посоветовал уйти к себе таким тихим и мрачным голосом, что и Вулкану захотелось уйти к себе. В Бухарест. Пешком.

– Я сам попрощаюсь с гостями, – продолжил Кирикэ. – Завтра поговорим.

Санда бросилась в свою комнату.

Покачнувшись то ли от вина, то ли от шока, Кирикэ направился к лестнице, и Вулкан обратился к нему на ходу:

– Домнул Кирикэ, понимаю, сейчас неподходящий момент, но другой возможности у меня не будет. Мне надо поговорить с вами. Не о Санде. Речь о моем отце. Он пропал, и я пытаюсь разобраться.

Кирикэ резко сменил направление и зашагал в сторону кабинета.

– Идите за мной, – сказал он, не оборачиваясь.

В отличие от остальных комнат дома, просторных и величественных, кабинет был тесным уголком с видом на горы. Вулкан‑старший когда‑то снабдил его письменным столом, несколькими мягкими стульями, сейфом, вмурованным в стену, и громоздким многофункциональным устройством, сочетавшим в себе принтер, сканер и факсимильную связь, крайне востребованную в нулевые. Новый хозяин поместья разбавил скучный, по его мнению, интерьер большим настенным телевизором и барной тележкой с алкоголем.

– Спрашивайте, – сухо сказал Кирикэ и прикрыл дверь кабинета.

Вулкан в растерянности замер – все заготовленные фразы вылетели из головы.

– Спрошу пря‑ямо, – решился он. – Домнул Кирикэ, могу ли я увидеть купчую на это поместье?

– Зачем?

Застывшие до этого на лбу от потрясения, брови Кирикэ «пришли в себя» и отправились в обратное путешествие к переносице.

– Меня интересует сумма сделки, – пояснил Вулкан.

– Триста кусков по бумагам, – буркнул насупившийся Кирикэ.

– Не понимаю.

– Что непонятного? Триста тысяч евро по бумагам: двести за дом, сто за землю. – Скрипнув дверью сейфа, он достал папку с документами и бросил на стол. – Смотрите, если моему слову не верите.

Вулкан пробежался глазами по цифрам:

– Этого не может бы‑ыть. Смешные деньги! Или… Отец был вам должен?

Кирикэ оперся короткими руками о стол, отчего еще больше стал похож на бульдога, и мрачно усмехнулся:

– Это я был должен вашему отцу за помощь в девяностые. Он поддержал меня в трудную минуту, хотя мы не дружили. Потом жизнь разбросала нас. Два года назад он неожиданно позвонил и предложил купить его поместье. Мне оно даром не было нужно. Но я помню добро. Потому согласился. Все полагающиеся налоги за сделку тоже оплатил я.

– Но триста тысяч…

Кирикэ вернул документы на место.

– Что вы ноете, как ребенок? – спросил он. – Говорю же, триста кусков по бумагам. Остальное Серджиу попросил наличными. Вы понимаете, что такое миллион евро в обход официальной сделки?

Неподвижный взгляд его серых, почти бесцветных глаз завораживал и пугал.

– П‑понимаю, – пролепетал одними губами Вулкан.

– Вот и дальше понимайте. Вылезли из долгов, и слава богу.

Вулкан встрепенулся:

– Откуда вы знаете? Отец рассказал?