Последний звонок. Следствие ведёт Рязанцева

Пока ехали в больницу, Татьяна Ветрова ни на секунду не выпускала голову Межинова из своих рук. Она села рядом с ним на заднее сиденье автомобиля и всю дорогу прижимала влажный платок к кровоточащей ране. Она же осталась с ним и в больнице.

– Я думаю, справится. А всё‑таки интересно наблюдать, как проявляется человек в таких ситуациях. От Тани, если честно, я никак не ожидала проявления подобной заботы.

– Красивая девушка. Телефончик у неё взяли?

– Нет. А вам надо? – ревниво спросила Рязанцева. – Ваша вроде не хуже.

– Это вы про что? – не понял Махоркин.

– Про кого, – поправила Рязанцева. – Да ладно, Александр Васильевич. Видела я вашу красавицу белокурую. Правда, очень красивая девушка.

– Вы о ком? – Махоркин притормозил машину.

– О вашей девушке.

– Но у меня нет девушки, – удивлённо уставился на неё Махоркин. – Ах, вы про Алёну… – Замялся. – Ну да, была. Сейчас нет.

То ли от стыда, то ли от радости лицо Лены вспыхнуло яркой краской.

«Как глупо. И зачем я начала этот разговор? Вот как теперь выкрутиться?». Лена решила сменить тему, но неожиданно для себя ляпнула:

– Тогда понятно, зачем вам телефон Ветровой. – Обиженно отвернулась.

Махоркин долгим внимательным взглядом смотрел на точёный полупрофиль в обрамлении рыжих волн, потом улыбнулся и с нежностью в голосе произнёс:

– Мне её телефон ни к чему. Он нужен вам, чтоб выяснить состояние вашего одноклассника. По большому счёту, мы с вами пошли на должностное преступление, замяв дело об избиении. Врачи обязаны сообщать в милицию о факте нанесения тяжёлых телесных повреждений, и, в некотором роде, мы их подставляем. А если он завтра умрёт? Так что телефончик подруги надо было взять, она, похоже, решила с пострадавшим до утра остаться.

– А зачем нам информация из вторых рук. Завтра позвоню главврачу и всё узнаю.

– Вот и хорошо. – Махоркин завёл мотор.

– На море хочу, – неожиданно вырвалось у Лены.

– На море?

– Да. Знаете, как я море люблю, оно мне даже снится по ночам.

– Понимаю. Я тоже море люблю, но уже стал забывать, как оно выглядит. Последний раз был лет десять назад. – Махоркин вздохнул. – А вы поезжайте, сезон уже открыт, отпуск свой до конца вы так и не отгуляли до сих пор, да и дел серьёзных нет. Поезжайте.

– Что? Правда? Вы меня отпустите? – не поверила в своё счастье Лена. – Я ненадолго, на недельку. Мне больше не надо. Море отдыхает меня, как ничто другое.

– Вот и поезжайте, – заулыбался Махоркин. – Эх, мне бы тоже забросить всё к чёрту и махнуть, хотя бы дня на три.

– Так в чём же дело? Поедемте, Александр Васильевич, – вырвалось само по себе.

Лена опомнилась и вновь залилась краской. Повисла неловкая пауза, из которой было непонятно, как выбираться. Где‑то она слышала, что если уж пауза возникла, то держать её надо как можно дольше. Однако молчание было мучительным, и Лена решила перевести всё в шутку.

– Обещаю, что не буду к вам приставать.

– Эх, Лена, да я бы с вами хоть на край света… – подхватил весёлый тон Махоркин, но фразу не закончил.

– И что вас останавливает?

– Понимаете, каждый раз, как только я собираюсь от работы отдохнуть и пишу заявление на отпуск, что‑нибудь обязательно случается. Это уже стало какой‑то роковой закономерностью.

– Не знала, что вы суеверны?

– Станешь тут.

Махоркин аккуратно припарковал машину у подъезда.

– Так может, стоит проверить эту вашу закономерность, а? Не думайте, что я навязываюсь, но есть у меня перед вами должок за несостоявшийся совместный поход в театр. Хочу реабилитироваться, – наконец нашла способ выкрутиться Лена.

Ехать на море одной не хотелось, Махоркин был наилучшим вариантом для компании. Сильный, надёжный товарищ, и чемодан есть кому поднести, и поболтать на общие темы. «Господи, кого я обманываю?».

– Ну да. С театром вы меня бессовестно прокатили. – Махоркин сощурил глаза, изображая обиженного. – Предложение, конечно, заманчивое…

– Ну, упрашивать не стану, – всерьёз обиделась Лена и приоткрыла дверцу машины, чтобы выйти.

– Ладно. Сделаем так. Вы пишите заявление и поезжайте, а я тогда денька через три тоже подъеду. Во всяком случае, если и произойдёт что‑то экстраординарное, то хотя бы вы успеете отдохнуть.

– Ура! – обрадовалась Лена, неожиданно для себя самой с размаху чмокнула Махоркина в щёку и, не в силах больше бороться с неловкостью ситуации, выскочила из машины. – Прощай, Москва! Встречай, Сочи!

 

Глава третья

 

Однажды Билли Уайлдер, режиссёр фильма «В джазе только девушки», сказал: «У вас должна быть мечта, чтобы вы могли вставать по утрам».

Мечта также может быть неплохим снотворным, если, закрыв глаза, начать погружаться в неё, как в реальность. Но Лена боялась представлять себе своё морское путешествие, боялась сглазить, спугнуть это маленькое счастье, обещающее перерасти в большое. Она отгоняла сладкие, но пугающие мысли, старалась думать отвлечённо, но образ Махоркина настырно лез в голову, не давая уснуть. Проворочавшись какое‑то время, она всё‑таки уснула и проспала до девяти часов, что можно было позволить себе только в выходной день.

Лена сладко потянулась и заулыбалась, вспоминая вчерашний разговор с Махоркиным. Ах да, надо же позвонить в больницу.

Чтобы найти номер, пришлось залезть сначала в интернет. Наконец в трубке послышались размеренные длинные гудки, потом мягкий женский голос пропел:

– Регистратура, слушаю.

– Здравствуйте, а как мне связаться с дежурным врачом?