Последняя любовь

Вскоре Венера поняла, что ей не хватает его живого голоса, его запаха, его улыбки, жестов, не хватает его всего, целиком. Эта нехватка щемила сердце. Через месяц Венера не выдержала и решила открыться Мите.

– Мить, – начала она, – я никогда и ничего от тебя не скрывала. Также, как и ты от меня.

Митя оставил чтение и взглянул на Венеру:

– Что‑то случилось? – он был обеспокоен.

– Помнишь, лет десять назад ты влюбился? И рассказал мне об этом. Помнишь, как тебе было плохо, как ты мучился? У тебя была любовная горячка… как ты ходил к психологу. И слава Богу, ты выбрался. Я теперь понимаю твое состояние, – помолчав, добавила Венера.

Митя не перебивал. В этот момент ему показалось, что комната сужается, делается такой маленькой, а он наоборот огромным, и ему тесно в этой комнате. Нет, ему не тесно, это комната давит на него, как будто желая раздавить. Сердце заколотилось сильно‑сильно, мысли побежали так быстро, не ухватишь. Митя сделал несколько ритмичных вдохов и выдохов.

– Венера, ты влюбилась? Тебе также плохо, как мне было тогда?

– Митя, меня давит тоска. Я ничего не могу делать, не могу жить и дышать.

В этот момент комната разорвалась, и Митя поплыл в огромном пространстве, не ограниченном ничем. Когда он очнулся, то увидел Венеру, в руках у нее был флакончик.

«Наверное, нашатырь, – догадался он. – Потерял сознание как баба», – укорял он себя.

– Венера, что ты будешь делать?

– Я поеду в Т. Вы справитесь без меня? Я не знаю, сколько это продлится.

Митя собрал всю свою силу и ответил тихо:

– Ты понимаешь, что наша жизнь уже никогда не будет прежней?

– Очень хорошо понимаю, как и десять лет назад.

– Ты обещала не упрекать. Ты поняла меня тогда, как никто, – Митя уронил голову.

– Я не упрекаю, я напоминаю. Пойми и ты меня сейчас. Я люблю тебя, и его я тоже люблю. Я не знаю, что со мной происходит. Я пробовала справиться, но не получилось. Митя, я поеду. Отпусти меня, – Венера горько заплакала.

Митя обнял ее крепко‑крепко:

– Если бы я сам не пережил такое, мне было бы очень трудно тебя понять. Я орал бы сейчас, я убил бы тебя.

– Митя, я бы никогда и не рассказала тебе, если бы ты не смог меня понять.

– Да, Венера, я понимаю, и я тогда любил вас обеих.

 

Марат встретил ее в аэропорту. Сердце выскакивало из груди Венеры при виде любимого мужчины. Он тоже был взволнован, но сдерживал свои чувства как мог.

– Я взял отпуск на три дня, мы можем их провести на даче.

– Да, поехали прямо сейчас. Я приехала только к вам, и больше никого не хочу видеть.

День пролетел незаметно в тихих спокойных разговорах, в жарких объятиях и поцелуях. Вечером, когда уже улеглись спать, Марат задал вопрос:

– Ты не открывала шкатулку, которую я подарил тебе в Эмиратах?

– Нет, – тихо ответила Венера.

– Почему? Я так надеялся, что ты ее откроешь. Теперь я не имею права молчать. Я должен рассказать тебе кое‑что.

Венера привстала, опершись на локоть, и прикрыла его рот:

– Милый, чтобы это ни было, давай не сегодня. Завтра, все завтра, – и она тихо опустила голову на его плечо, и уже через несколько минут Марат услышал мирное дыхание.

Он же не спал всю ночь, встал потихоньку и вышел на улицу. Высокое звездное небо было прекрасно в своем великолепии. Он сел под старую сосну, под ней же и встретил рассвет. Венера выскочила из дома отдохнувшая и посвежевшая. Она сразу кинулась в речку, маня Марата за собой.

И второй день пролетел незаметно в тихом счастье и мирном спокойствии. Но к его концу Марат был полон решимости сказать что‑то важное, что нужно было открыть уже давно.

– Венера, я даже не знаю, с чего начать, но сразу хочу тебя попросить выслушать меня до конца, не перебивать, как бы ни хотелось. Мне будет очень трудно говорить. Тем более, что рассказ долгий.

Венера кивнула, давая согласие. Она ничего не понимала, но не хотела перечить любимому человеку. Марат начал свой рассказ:

– Я, Марат Русланович Хасанов, полковник спецслужбы приставлен к тебе, чтобы выведать местоположение твоего мужа Митрофана Ахромеева, который владеет информацией, очень важной для государства.

Венера вскрикнула, зажала рот рукой, вскочила, но Марат напомнил:

– Ты обещала дослушать все до конца.

Она села, слезы текли по ее щекам, сердце сжалось, но Венере не было страшно.

«Я хочу умереть прямо сейчас, – думала она, – чтобы не знать всей правды. Господи, – взмолилась она, – сейчас, дай мне умереть прямо сейчас!»

Но смерть не пришла, а значит надо было слушать то, что продолжал говорить Марат:

– Твой муж очень умный и опытный оперативник. Он почувствовал неладное, когда мы были еще ни в чем не уверены, а подозрений было всего‑то процента два. Потому вы имели возможность уехать. Он вышел в очередной отпуск и больше в контору не вернулся, у вас было время хорошо спрятаться. Но пока мы окончательно поняли, что произошло, и почему он не вернулся, прошло много времени. Был выработан план, а я был назначен руководителем операции и главным ее участником. Мы пытались завербовать многих ваших знакомых, но ничего не вышло. Без помощника в вашем окружении нам было не справиться. Вы уехали в чужое государство, мы сделали запросы, нам было отказано. Согласилась с нами сотрудничать только Светлана, соседка твоей мамы. Далее нужно было вытянуть Митю из страны. Как это сделать? – Марат надолго замолчал.

То, что он собирался сказать дальше, разверзнет пропасть между ним и Венерой навсегда, и он хорошо это понимал, а потому тянул с продолжением. Венера держала слово и ничего не спрашивала, а лишь тихо плакала.

– Митина мама была больной женщиной, – начал Марат.

Венера закрыла рот обеими руками и закричала. Через мгновенье свет померк, и она провалилась в небытие. Сколько это длилось, она не знала. Очнувшись, она увидела лицо Марата, очень близко к своему.

– Ты – убийца! – прошептала она.

Он покачал головой.

– Нет, я не убивал ее. Это сделали другие люди.

«Как‑же ты не понимаешь, что ты тоже к этому причастен», – с ужасом подумала Венера.

– Мы ожидали того, что Митрофан не приедет. Повторяю, твой муж очень опытный, а значит осторожный. Поэтому нам нужна была сообщница, ею стала Светлана Анисимова. После всех скорбных мероприятий она увлекла тебя в поездку. Мы и не ожидали, что все образуется с первого раза, у нас было приготовлено несколько планов действий на любой разворот событий.