Принцесса Драконьего острова

Ответом был лишь молчаливый взгляд одного из стражников – и грубый толчок. Меня швырнули на холодный каменный пол, засыпанный сухим сеном. Металлическая решётка лязгнула, запираясь за моей спиной. Я начала метаться по камере, едва освещённой слабым светом из крошечного окна под потолком. Оно было в решётке, и сквозь него проникал лишь тонкий луч света, который не грел, а только напоминал: где‑то там, снаружи, жизнь идёт своим чередом.

«Это просто сон. Это всего лишь сон…» – повторяла я про себя, но сердце билось так сильно, что, казалось, его стук эхом разносился по стенам. Я боялась не только темницы – я боялась, что проснуться не получится.

– Неужели маленькую девочку на виселицу отправят? – услышала я чей‑то бархатный голос и повернула голову налево, где оказался заключённый.

– И чем же ты так провинилась?

– Я не маленькая! – произнесла я недовольно. Со стороны это выглядело, будто действительно маленький ребёнок, который от возмущения вот‑вот топнет ножкой.

Парень посмотрел в мою сторону.

– И сколько же тебе лет?

Я его проигнорировала, решив вообще ничего ему не говорить. Он меня обидел. В это время я осматривалась вокруг, думая, что нельзя же так просто взять человека и запереть его в сырой темнице! Решив не терять время в пустую, всё же заговорила с тем пленником, чтобы хоть что‑нибудь узнать.

– А ты вообще давно тут?

«Не надейся, что он ответит тебе. Не обязан».

– По‑твоему здесь пусто, потому что их выпустили?

–Может, потому что мала преступность?

Он усмехнулся.

– Потому что никто тут не задерживается надолго.

– Их перевозят?

– Их казнят.

Я с ужасом сглотнула.

– А ты откуда такая чудная?

– Я не отсюда.

– По твоим тряпкам видно.

Невольно глаза посмотрели на свою одежду.

«Что он сказал? Тряпки? Знал бы сколько они стоят эти "тряпки"!». Я попыталась рассмотреть его внимательнее.

На нём была белая… вернее, когда‑то белая, теперь выцветшая и серая от времени рубашка. Тёмно‑коричневые штаны висели мешковато, изрядно изношенные. Длинные каштановые волосы спадали на плечи, запутанные, с вплетёнными в пряди какими‑то странными побрякушками – невозможно было понять. На голове сидела широкополая шляпа, тень от которой скрывала половину лица. Он казался странным. Но в то же время… что‑то в нём было знакомое. Будто я уже где‑то видела этот силуэт. Не сейчас – раньше, в другом времени, может, даже в другой жизни.

Прошёл, наверное, час.

Тишину вдруг нарушили гулкие шаги. Кто‑то спускался вниз. Мы оба затаились, прислушиваясь. Это были те самые солдаты – в красных мундирах с двумя белыми полосами на груди, в ослепительно белых лосинах и чёрных сапогах до колен. В руках – ружья с длинными штыками, холодно поблёскивающими в полумраке.

«Никто тут надолго не задерживается…» – снова всплыли его слова, как предостережение. И стало по‑настоящему страшно.

Они пришли за мной. Внутри всё похолодело. Я сжалась, инстинктивно отступая, но это было бесполезно. Два безликих стражника, не говоря ни слова, снова заковали мои запястья в тяжёлые кандалы. Металл обжигал холодом.

«Почему я не просыпаюсь?..»

Я была уверена: когда человеку во сне становится по‑настоящему страшно, он просыпается. Организм спасается. Но сейчас – ничего. Никакого пробуждения. Только пустота и ощущение, что всё происходящее пугающе реально. Меня повели к выходу.

Перед тем как покинуть темницу, я обернулась. Он всё ещё был там, сидел в тени, как статуя. Наши взгляды встретились – и в эту короткую, молчаливую секунду мы словно обменялись последними словами.

Прощай.

 

2 глава

 

«Неужели все? Неужели вот так и закончится моя жизнь? Или сон? До сих пор не знаю, где я».

Мы вышли на улицу. По правую сторону виднелась унылая виселица, ее силуэт словно вырезан из мрака, нависшего над этим местом. Холодный ветерок пробежал по коже, когда я взглянула на нее. К счастью, меня вели не туда. По двору свободно бегали куры, гуси и утки, их веселый гомон наполнял воздух, смешиваясь с приглушенными голосами людей. Женщины в длинных платьях болотного цвета неспешно двигались среди двора, их лица были скрыты под белыми чепчиками, а белые фартуки ярко выделялись на фоне серого дня. Они казались частью этого старинного мира, будто сошедшими с картины прошлого века. Никто не обращал внимания на редкие проезжающие мимо кареты, но мне было трудно оторвать взгляд – каждая деталь казалась удивительной и незнакомой.

«Вы что, издеваетесь?! Я попала в прошлое? Где же тогда машина времени, чтобы сбежать отсюда?»

Люди, проходящие мимо, замедляли шаг и с нескрываемым интересом останавливались, чтобы рассмотреть меня. Моя одежда, такая чуждая для этих мест, притягивала взгляды всех без исключения. Чувствуя себя экспонатом в музее, выставленным на всеобщее обозрение, я ощущала, как сотни глаз сверлят мою спину. Стражники, не обращая внимания на любопытство окружающих, уверенно вели меня вперед, сквозь шумную толпу. Их безразличие лишь усиливало чувство отчужденности, словно я была пленницей в этом странном мире. Безжалостные стражи продолжали свой путь, направляясь ко дворцу, который на самом деле оказался вовсе не таким грандиозным, каким представлялся в моем воображении. Это был скорее внушительный особняк, чем настоящий дворец, окруженный высокой каменной стеной, за которой скрывался внутренний двор. Когда мы приблизились, я заметила, что стены особняка были покрыты мхом, а окна выглядели тусклыми и заброшенными. Все вокруг казалось погруженным в вечный полумрак. Осматриваясь вокруг, я видела грязь, облепляющую улицы, и серые здания, напоминающие о давно ушедших временах. Горожане, одетые в потрепанные одежды, спешили по своим делам, избегая прямых взглядов. Небо, затянутое тяжелыми облаками, принимало темный оттенок, придавая всему городу ощущение постоянного сумрака. Это место действительно заслуживало свое мрачное прозвище – Сумрачный город. В моих мыслях вновь всплыли слова той загадочной женщины: «чужеземцев здесь не любят! Тебя отправят к лорду».

«Что ж, сейчас произойдет “долгожданная” встреча с незнакомым мне человеком», – с горькой иронией подумала я.