Мистические истории. Призрак и костоправ
История с привидениями, рассказанная моим братом
Эту историю с привидениями рассказал мне мой брат. Случилась она около тридцати лет назад, когда он, взяв с собой альбом для рисунков, путешествовал по Верхним Альпам[1] в поисках сюжетов для иллюстрированной книги о Швейцарии. Добравшись до Оберланда[2] через Брюниг[3], брат в окрестностях Майрингена[4] заполнил альбом тем, что привык называть «фрагментами» пейзажей; затем через Большой Шейдек[5] он отправился в Гриндельвальд[6], куда прибыл сумеречным сентябрьским вечером примерно час спустя после захода солнца. В тот день проходила ярмарка, и городок был переполнен людьми. Гостиница получше была забита до отказа (тридцать лет назад в Гриндельвальде имелось всего две гостиницы), и брат направился в другую, у крытого моста, рядом с церковью; здесь он с трудом получил пледы и матрас в комнате, уже занятой тремя другими путешественниками.
Гостиница «Адлер» была весьма непритязательной – наполовину ферма, наполовину постоялый двор; по фасадам тут и там просторные галереи, внутри огромный общий зал, похожий на сарай. В дальней части зала стояли длинные кухонные плиты, напоминавшие металлические прилавки; на них дымились кастрюли, внизу пылал огонь. В другом конце курили, прихлебывали и разговаривали постояльцы, человек тридцать‑сорок, в основном альпинисты, кучера и проводники. Брат занял место среди них, и ему, как и другим, подали миску с супом, блюдо с говядиной, бутыль деревенского вина и маисовый хлеб. К нему подошел огромный сенбернар и ткнулся носом в руку. Мало‑помалу брат вступил в разговор с двумя оказавшимися рядом молодыми итальянцами, загорелыми и кареглазыми. Они были из Флоренции. Звали их Стефано и Баттисто. Уже не первый месяц они путешествовали по торговым делам, продавали камеи, мозаики, слепки, прочие красивые безделушки из Италии и теперь держали путь в Интерлакен и Женеву. Устав от холодного севера, они, как дети, страстно мечтали о том дне, когда снова увидят голубые холмы и серовато‑зеленые оливы, вернутся в свою лавку на Понте Веккьо[7] и в дом на берегу Арно[8].
Отправляясь на ночлег, брат с облегчением увидел, что эти двое и есть его соседи по комнате. Третий постоялец был уже на месте и крепко спал, отвернувшись к стене. Они едва на него взглянули; все устали и думали лишь о том, чтобы подняться засветло и, как договорились, вместе пойти через Венгернальп[9] до Лаутербруннена[10]. Итак, мой брат и юные итальянцы наспех пожелали друг другу спокойной ночи и вскоре, по примеру незнакомца, отбыли в страну сновидений.
Брат спал так крепко, что, разбуженный на рассвете веселым шумом голосов, несколько минут сидел, сонно кутаясь в плед и не понимая, где находится.
– Добрый день, синьор! – воскликнул Баттисто. – У нас появился попутчик.
– Кристьен Бауманн, родом из Кандерштега[11], мастер по музыкальным шкатулкам, рост пять футов и одиннадцать дюймов в башмаках, – к вашим услугам, – представился молодой человек, которого накануне вечером застали спящим.
Это был юноша самой привлекательной наружности. Подвижный и сильный, великолепно сложенный, с вьющимися каштановыми волосами и прямым взглядом ясных глаз, – стоило ему произнести слово, как в них начинали плясать огоньки.
– Доброе утро, – сказал мой брат. – Вчера вечером, когда мы пришли, вы уже спали.
– Спал! Надо думать: я целый день провел на ярмарке, а пришел из Мейрингена лишь накануне вечером. Отличная ярмарка, скажу я вам!
– И правда отличная, – подхватил Баттисто. – Мы продали вчера камей и мозаик почти на пятьдесят франков.
– Так вы продаете камеи и мозаики! Покажите мне ваши камеи, а я похвалюсь своими музыкальными шкатулками. Есть очень красивые, с цветными видами Женевы и Шильона[12] на крышках, они играют две, четыре, шесть и даже восемь мелодий. Ба! Да я устрою для вас настоящий концерт!
С этими словами он расстегнул ремень сумки, выложил шкатулки на стол и – к восторгу итальянцев – завел их одну за другой.
– Я тоже приложил к ним руку, – похвастался Кристьен. – Правда чудо что за музыка? Бывает, заведу перед сном шкатулку да и засну под ее звуки. И тогда меня наверняка ждут приятные сновидения! Но давайте сюда ваши камеи. Может, я куплю одну для Марии, если сойдемся в цене. Мария – моя невеста, на следующей неделе у нас свадьба.
[1] К Верхним Альпам относят все регионы Альпийских гор выше 2500 м над уровнем моря, непригодные для проживания людей и сезонных перегонов скота.
[2] Бернский Оберланд – высокогорный регион в кантоне Берн на юге Швейцарии.
[3] Брюниг – горный перевал в Швейцарии, соединяющий кантоны Берн и Обвальден.
[4] Майринген – коммуна в Швейцарии, в кантоне Берн.
[5] Большой Шейдек – горный перевал в кантоне Берн, соединяющий долины Гасли и Гриндельвальд.
[6] Гриндельвальд – селение (коммуна) в кантоне Берн, входит в состав округа Интерлакен.
[7] Понте Веккьо – самый старый мост во Флоренции (построен в 1345 г.), расположенный в самом узком месте реки Арно, почти напротив галереи Уффици; изначально на нем находились лавки мясников, а позднее расположились ювелиры и продавцы сувениров.
[8] Арно – река в итальянской области Тоскана упраздненной ныне провинции Флоренция.
[9] Венгернальп – высокогорный альпийский луг в Оберланде, расположенный ниже перевала Малый Шейдек, соединяющего долины Лаутербруннен и Гриндельвальд.
[10] Лаутербруннен – коммуна в округе Интерлакен.
[11] Кандерштег – селение (коммуна) в кантоне Берн, в долине р. Кандер, недалеко от перевала Гемми (см. ниже примеч. к с. 107 и 117).
[12] Шильон (Шильонский замок) – живописный замок‑крепость на Швейцарской Ривьере, в кантоне Во, в 3 км от города Монтре, между населенными пунктами Вейто и Вильнёв, в восточной оконечности Женевского озера. Возведен между IX и XII вв. как резиденция графов Савойских на едва выдающейся из воды скале, соединенной с берегом мостом; активно перестраивался вплоть до XV в. Долгое время служил тюрьмой, в 1530–1536 гг. в нем был заключен швейцарский патриот и историк Франсуа Бонивар (1493–1570), история которого легла в основу сюжета знаменитой поэмы Джорджа Гордона Байрона (1788–1824) «Шильонский узник» (1816). После объявления в начале XIX в. независимости кантона Во перешел в его распоряжение и функционирует как музей.
