Профессор, мажор и я

– Нормально, – отважно крепилась я.

Лена помолчала некоторое время, а потом все же не выдержала и сказала:

– Ты ведь знаешь, что про них говорят. И про эту… Матильду что ли? Эрика и Клима.

Я вздохнула. Верить сплетням, даже слушать их не в моих правилах. Но я сама все это слышала, когда застала Клима с его Мати в погребе Берга.

– Они втроем трахаются, – закончила Лена, едва дыша.

– Мне все равно. Я точно не собираюсь спать ни с Бергом, ни тем более со Стерном.

– Соответственно, и с обоими – тоже нет, – закончила за меня Лена.

– Да, – уверенно кивнула я, и мы захихикали.

Препод сделал нам замечание и пришлось слушать его монотонный бубнеж. Поразительно, как человек может испортить интересный предмет. Мне нравилось изучать учебник намного сильнее, чем слушать лекцию. Обычно в МГУ уникальные профессора, но в каждом правиле есть исключение.

Время снова стало тянуться, как кисель. Я пыталась конспектировать, порисовала, проверила телефон и листнула тайком соцсети. Наконец, нас отпустили.

После разговоров о Берге и Стерне я ехала в "Рэдиссон" с тревогой в сердце. Переступить порог квартиры Эрика было тем еще испытанием. Меня встретила все та же скромная, почти пустая гостиная в строгих формах и тонах. Следуя указаниям портье, я прошла сразу в кабинет Эрика.

Он ждал меня в этот раз и встал, как только я вошла. Мои тревоги испарились, едва он начал рассказывать о своей работе. Берг вещал два часа о своем первом прорыве еще студентом и предпочтениях как инвестора. Оказывается, большую часть капитала он делал, вливая свои деньги в чужие проекты.

Мне было невероятно интересно слушать его. Это как персональная лекция, личный мастер‑класс по достижению успеха. Берг очаровывал, зачаровывал и вдохновлял.

– Когда меня пригласили в Кремль я вообще не понимал, что происходит, – дошел он до российской части своего пути. – Я был в гостях у бабушки, когда мне позвонил помощник Громова. Думал, что буду обсуждать с ним какие‑то свои проекты, но неожиданно оказался один на один с президентом.

– Эх, Громов классный, – блаженно проговорила я. – Он у нас крутой.

– Очень, – согласился Эрик. – Когда он предложил разработать приложение по тендерам, я думал шутит. Но – нет.

– Как вы отстояли глобальную версию для разработки?

– Торговался, как дьявол. Думаешь, я от любви к России вложился в десяток стартапов на базе Сколково?

Я хмыкнула.

– Они все еще не тянут?

– Не сравнить с Силиконовой долиной, но уже что‑то начинает получаться. Без Громова так и сидели бы на окладах, работая по восемь часов, а не головой.

Я откинулась в кресле и залюбовалась этим невероятным человеком. Сегодня он был одет в простую толстовку с капюшоном и джинсы, но все равно выглядел как профессор. Мне было поразительно спокойно рядом с ним.

В этом спокойствии и тишине мой желудок заурчал просто оглушительно. Эрик засмеялся и тут же встал из‑за стола.

– Я уморил тебя разговорами. Пойдем поужинаем. – Он взглянул на часы. – Я всегда ужинаю в шесть.

– Вряд ли это удобно… – начала я смущаться.

– Удобно, – тут же пресек мои потуги удрать Берг. – Неудобно диван в шкаф совать, а ужинать за столом – вполне.

Я усмехнулась и не посмела сопротивляться более. Эрик привел меня в столовую и усадил за стол. Через десять минут принесли еду. Ровно в шесть. Мы ужинали напротив огромного окна с видом на реку и город. Я расслабилась еще больше, чувствуя, как еда еще сильнее располагает меня к Эрику. Меня никто никогда не кормил. Даже мама. Она не любила готовить, и мне пришлось научиться делать это самой и рано.

Берг, хоть и не сам загрилил лосося, но ему хотелось доверять. Прямо как тому парню из соседнего пентхауса три года назад.

Я отогнала сравнения с Климом, как назойливую муху.

Эрик продолжал рассказывать о своем проекте, и мне становилось все интереснее. Хотелось даже записывать, но я не решилась.

– Мы проработаем каждую ступень подробно. Не бойся, что упустишь сейчас важные нюансы.

Он как будто читал мои мысли.

После ужина меня окончательно размазало, и я решилась спросить:

– У вас есть отчество?

– Моего отца зовут Отто. – ответил Эрик. – Я отказался от русского отчества. Это ужасно звучит.

Я засмеялась, невольно произнося вслух:

– Оттович. Или Оттоевич?

– Замолчи, – пригрозил Эрик с улыбкой и бросил в меня салфеткой. – Ничего смешного.

– Конечно. Абсолютно ничего, – согласилась я, продолжая прыскать, пытаясь сдержаться.

– Нет у меня отчества и не будет. Просто Эрик Берг. Почему ты спросила?

Я успокоилась и честно призналась.

– Мне не очень комфортно. Вы мой руководитель, вы старше, и я привыкла к уважительному обращению. У вас нет отчества, а имя даже нельзя сократить. Выходит, я зову вас также, как друзья или родные.

– Бабушка зовет меня Эричек.

Я снова засмеялась и прижала ладони к щекам.

– А ты, между прочим, звала мудаком, – продолжал Берг – Я понимаю твое стремление держать дистанцию. Но полагаю, что наша встреча и приятные разговоры о планах и разработках – намного лучше обещают отсутствие харассмента с моей стороны, чем наличие отчества.

Я молчала. Он снова был очень прав. Это восхищало и немного злило. Не может же живой человек быть таким идеальным?

Слава богу, он хотя бы трахал Матильду вместе с Климом. Сейчас это даже успокаивало и приземляло образ Эрика Берга. Но я все равно грызла губы, переживая эту тему.

– Если хочешь спросить, Лер, просто сделай это, – подтолкнул меня Берг.

Я сделала глоток воды и выпалила:

– Их было много? Согласных?

Он приподнял бровь, и я закончила мысль:

– Тех, кто ложился животом на стол или вставал на колени.