«Профессор накрылся!» и прочие фантастические неприятности

Глава 4

Пью возвращаются

 

У мистера Пью был огромный желтый автомобиль, низко сидящий и с открытым верхом. Он мчался ужасно быстро. А уж как он ревел! Один раз я заметил, что мы сбили маленького мальчика, который вышел на шоссе, но мистер Пью не обратил на это никакого внимания, и я не решился сделать что‑нибудь. Как сказал дедуля, эти Пью загнали нас в угол.

Было нелегко уговорить их отправиться в нашу долину вместе со мной, но так распорядился дедуля, и я сумел убедить Пью.

– Откуда я знаю, что вы просто не убьете нас, как только мы окажемся за пределами города? – спросил мистер Пью.

– Мне ничего не стоит убить вас обоих прямо сейчас, – ответил я. – Если бы не запрет дедули, я так бы и поступил. Но раз он запретил, вы в безопасности, мистер Пью. Хогбены никогда не нарушают данного ими слова.

Он согласился, хотя скорее его убедило то, что, как я сказал ему, мы можем работать только на своей территории. Дядю Лема погрузили на заднее сиденье и отправились в путь. Пришлось долго спорить с доктором, но мы его уговорили, разумеется. Правда, понадобилось преодолеть упрямство дяди Лема.

Он так и не проснулся, но как только Пью‑младший снял с него заклятие, цвет лица дяди Лема снова стал розовый, как у нормального человека. Доктор отказался верить собственным глазам. Мистеру Пью пришлось прибегнуть к самым страшным угрозам, прежде чем мы уехали. Я оглянулся назад и увидел доктора, который сидел на краю тротуара, что‑то бормотал себе под нос и потирал лоб с ошеломленным видом.

Я чувствовал, как дедуля изучает обоих Пью через мой мозг. Мне показалось, что он вздыхает и качает головой, обдумывая проблемы, которые оставались мне совершенно непонятными.

Когда мы подъехали к дому, там никого не было. Я слышал, как дедуля ворочается и бормочет что‑то, лежа в своем дерюжном мешке на чердаке, но папули нигде не было видно – это ничуть не удивило меня, он предпочитал оставаться невидимым, а когда я позвал его, оказалось, что он настолько пьян, что не отзывается. Крошка Сэм спал у себя в цистерне, мамуля еще не вернулась из церкви, и дедуля запретил звать ее.

– Мы сами справимся с этим, Сонк, – сказал он, как только я вышел из автомобиля. – Я кое‑что придумал. Помнишь салазки, которые ты оборудовал сегодня утром, чтобы сбивать мамуле сметану? Вытаскивай их, сынок, вытаскивай.

Я сразу понял, что он задумал.

– Нет, дедуля, нет! – воскликнул я вслух, забывшись на мгновение.

– С кем это ты разговариваешь? – спросил Эд Пью, вылезая из автомобиля. – Я никого не вижу. Это и есть ваша ферма? Не дом, а развалюха. Не отходи от меня, малыш. Что‑то я не слишком доверяю этим Хогбенам.

– Говорю тебе, сынок, вытаскивай санки. – Голос дедули был твердым. – Я все обдумал. Мы пошлем двух этих горилл в прошлое. Им там самое место.

– Ну что ты говоришь, дедуля! – завопил я, на этот раз молча. – Давай сначала обсудим все. Позволь хотя бы позвать мамулю. Да и папуля совсем не дурак, когда трезвый. Подождем, пока он протрезвеет, а? Крошку Сэма тоже неплохо было бы спросить. Мне кажется, дедуля, что нельзя посылать их в прошлое.

– Крошка Сэм спит, – послышался ответ дедули. – Оставь его в покое. Он начитался Эйнштейна, и теперь его не разбудишь.

Если уж быть откровенным, больше всего меня беспокоило то, что дедуля говорил на самом обычном английском языке. Такое никогда не случается с ним, когда он чувствует себя нормально. А что, если начал сказываться возраст и здравый смысл покинул, так сказать, его голову?

– Дедуля, – начал я, стараясь говорить как можно спокойнее. – Разве тебе не понятно? Если мы пошлем их в прошлое и дадим им то, что обещали, положение станет в миллион раз хуже! Может быть, ты собираешься отослать их в первый год нашего летосчисления, а потом забыть о данном тобой слове?

– Сонк! – упрекнул меня дедуля.

– Знаю‑знаю, если мы дали обещание, что династия Пью не вымрет, то должны сдержать данное нами слово. Но если мы пошлем их в первый год, это значит, что начиная с того момента и до сегодняшнего времени они будут размножаться и размножаться. С каждым поколением Пью будет становиться все больше и больше. Дедуля, через пять секунд после того, как эти Пью попадут в первый год, мои глаза сдвинутся к носу, а лицо станет бледным и одутловатым, как у Пью‑младшего. Если мы дадим им столько времени, дедуля, в мире останутся одни Пью!

– Не изрекай насупротив, нахальный отпрыск! – завопил дедуля. – Делай, что велено!

Увидев, что дедуля снова заговорил на допотопном жаргоне, я почувствовал себя немного лучше. Пошел в сарай и вытащил санки. Мистер Пью принялся отчаянно возражать.

– Я не катался на салазках с того момента, как был меньше своего мальчугана, – заявил он. – Чего ради буду садиться на них сейчас? Это какой‑то трюк. Не согласен.

Малыш попытался укусить меня.

– Послушайте, мистер Пью, – сказал я, – если вы хотите, чтобы мы сдержали данное слово, вы должны слушаться, иначе ничего не выйдет. Я знаю, что делаю. Подойдите к санкам и сядьте. Малыш, для тебя достаточно места впереди папочки. Вот так, отлично.

Если бы Пью‑старший не заметил, как я обеспокоен, не думаю, что он пошел бы на это. Но я не сумел скрыть свои чувства.

– А где ваш дедуля? – поинтересовался он. – Уж не собираешься ли ты сделать все один? Неграмотный молокосос! Мне что‑то не нравится это. Вдруг ты в чем‑нибудь ошибешься?

– Мы дали слово, – напомнил я. – Поэтому будьте добры, мистер Пью, замолчите и не мешайте мне сконцентрироваться. А может быть, вам просто не хочется, чтобы династия Пью продолжалась вечно?

– Да, вы действительно обещали, – согласился Пью и поудобнее устроился на санках. – Надеюсь, что не нарушите слово. Не забудь предупредить меня, когда приступишь к работе.

– Отлично, Сонк, – донесся с чердака бодрый голос дедули. – А теперь смотри. Может быть, чему‑нибудь научишься. Внимательно следи за происходящим и делай все, что я скажу. Итак, сконцентрируйся и выбери ген. Любой ген.

Если уж дедуля принимается за что‑то, то он делает это хорошо. Итак, он распорядился, чтобы я выбрал ген. Отлично. Гены – это такие малюсенькие скользкие существа, веретенообразные и едва видные невооруженным глазом – невооруженным глазом Хогбенов, разумеется. Они партнеры крошечных существ по имени хромосомы. Куда ни посмотришь, обязательно увидишь гены и хромосомы, нужно только правильно скосить глаза.

– А теперь необходимая порция ультрафиолетового излучения, и все в порядке, – бормотал дедуля. – Давай, Сонк, ты ближе.

– Хорошо, дедуля, – ответил я и вроде как отфильтровал свет, падающий на обоих Пью через иголки сосен. Ультрафиолетовый свет обладает цветом, находящимся на противоположной стороне гаммы цветов, там, где цвета перестают иметь наименования для большинства людей.

– Спасибо, сынок, – услышал я голос дедули. – В самый раз. Подержи его еще немного.