Разоблаченный рыцарь

Пауза.

– Прости меня за грубость, моя маленькая, просто говорить о некоторых вещах мне пока тяжело, – пробормотал Марк, надеясь увидеть в глазах Агнес понимание.

– Ладно. – Она моргнула.

Что‑то душащее ее изнутри теперь уступило умиротворению.

Улыбка, которую Агнес подарила ему, стоила всего. Самоконтроль затрещал по швам. Так сильно, почти отчаянно захотелось заявить права на нее, заставить девушку запомнить этот вечер. Коснуться, хотя бы чуть‑чуть…

К черту время. Марк наклонился к Агнес через панель машины, обхватывая обеими руками лицо, и успокаивающе прижался губами к ее губам, даря долгий сладкий поцелуй. Он запустил пальцы в волосы девушки, привлекая ее к себе. Так хорошо было касаться рта Агнес своим. Ощущалось таким правильным, он словно исцелялся. Девушка задрожала, ощутив теплый металлический шарик, поглаживающий ее язык.

Касания Марка были дразняще‑нежными, тающими. Он не позволял себе вконец забыться. Гребаный стояк не помог бы его работе в баре. Парень напоследок провел языком по ее податливой нижней губе, желая запомнить этот сладкий вкус. Дыхание сбилось. Проклятье. Агнес вводила его в зависимость, сама того не понимая. Он заставил себя отстраниться, пока не увлекся сильнее.

– Спокойной ночи. – Девушка вышла из автомобиля и неловко помахала на прощание.

Раскрасневшиеся щеки, слегка припухшие губы после украденного им поцелуя, растрепанные волосы, блестящие глаза… Марк несколько мгновений наслаждался ее видом.

– Сладких снов, Агнес, – ласково улыбнулся он, и, проследив за тем, как девушка вошла в подъезд, уехал.

Агнес села на кровать, с трудом приходя в себя. Она коснулась пальцами своей нижней губы, которая все еще хранила вкус Марка. Его слова, рассказ о прошлом, утешения и поддержка, а затем безграничная нежность… Касания, объятия, поцелуй. Внутренние конфликты, расхождения в поведении. Забота, улыбка, искренность. Жестокость, власть, грубость. Именно эти противоречия запечатлелись в ее сердце. Он ей нравился. До умопомрачения нравился. И Агнес не могла это отрицать. От одних воспоминаний ее бросало в приятную дрожь. Сил на борьбу не осталось. Она откинулась на подушку, влюбленно улыбаясь.

Марку казалось, что он открыл для себя новый мир. Мир под названием Агнес Уокер. Ему было хорошо с ней. Слишком хорошо. Это в какой‑то степени даже пугало. Потому что такого он никогда не испытывал прежде.

– Любой, кто летит, однажды обязательно сломает крылья. Но, может, теперь и я готов рискнуть, Агнес? – Парень с надеждой улыбнулся, глядя за тем, как на небе начали гаснуть звезды.

Горечь и охлаждающее осознание удручающей реальности пришли так скоро, чем ближе он подъезжал к бару.

А ему впервые, почти отчаянно, захотелось жить, как обычному человеку.

Но этой ночью он должен был сделать то, в чем был лучше других, в очередной раз.

Проклятье. Этот замкнутый круг никогда не прервется.

 

Глава 3

 

– Попытка поджога? – Марк задумчиво нахмурился, постукивая пальцами по полированной поверхности круглого стола, за которым все сидели. – Что по камерам?

– Ничего, – робко отозвался Кристиан, подсаживаясь к нему.

– Значит, у нас завелась крыса, – поморщился Стаймест, засунув руки в карманы кожанки.

Голова не хотела соображать. Он устал после очередного акта жесткости. Но оставить все так просто не мог.

– А что с тем мальчишкой? – намекнул Дамиан на недавнее «шоу».

– Ничего, что оказалось бы полезным в нашем деле, – ледяным голосом оборвал его Марк.

– Он был невиновен? – округлил глаза Алекс.

– Виновен в том, что наш товар попал в руки не тем, кому надо. Поэтому свое этот гаденыш получил, – без капли жалости произнес Марк. – Конкретно с делом поджога – нет, он не имел к нему никакого отношения.

– Может, это новенькая? Мы все знаем, что девчонка хотела отплатить тебе той же монетой, – вставил кто‑то.

– Это не Агнес. – Марк угрожающе обвел взглядом «Драконов». – Ее вины в этом происшествии нет, и если кто‑то снова откроет рот по этому поводу, то рискнет столкнуться с моим гневом. – Это человек с другой стороны.

– Я тоже так думаю, – поддержал его Дамиан. Он незаметно для всех прижал ладонь к груди – к недавно установленному кардиостимулятору. Было все еще непривычно и немного больно. Иногда кружилась голова, но его состояние стало гораздо лучше после операции. У Дамиана была брадиаритмия – синдром слабости синусового узла. Он предпочитал не распространяться об этом, но Рэт и Марк – его друзья детства – знали и заботились о нем. В день операции они были в больнице, стараясь, чтобы их друг получил лучшее лечение.

Марк бросил на Дамиана обеспокоенный взгляд. Тот едва заметно кивнул, уверяя, что в порядке.

– Что будем делать? – вмешался Кристиан.

– Я найду выход. Гребаные северные, – выругался Марк. – Не беспокойтесь, я очень скоро выясню, кто именно посмел сунуться на нашу территорию. И будь я проклят, если спущу подобное ему с рук.

 

* * *

 

Агнес сидела во дворе академии, скучающе оглядываясь. Марк уже опоздал на целый урок, и она сомневалась в том, что он вообще придет сегодня на занятия. Что он там ей говорил? Прилежный ученик, а как же. Мысли девушки постоянно крутились вокруг проклятого Стайместа. Неужели он ее нарочно избегал?..

«Какое мне дело…» – одернула себя Агнес.

Проблемой было то, что она забыла свой мобильный в его машине. И очень надеялась, что сегодня в академии сможет благополучно его забрать.

– Привет. – Алекс мрачно уселся на скамейку. Его популярность среди девушек после феерического выступления голышом в коридоре только возросла, и вместо ожидаемого потока издевательств парень был поощрен вниманием.

– Привет. Где ты пропадал?

– Меня заставили делать дополнительный проект по французскому, поэтому сняли с первого урока. – Парень раздраженно пожал плечами, измученно потирая переносицу.

– Я не знала, что у тебя тяга к языкам, – удивилась Агнес.

– Господи, нет у меня никакой тяги, это просто социальная дискриминация!

– Остынь, Лекси, – захихикала девушка.

– Le temps perdu ne se rattrape jamais, – прошипел он и, уловив ее непонимающий взгляд, добавил: – «Потерянное время не возвращается».

Агнес рассмеялась.

– А теперь серьезно, Лекс. Я вижу, что ты никакой. Мы вроде как снова друзья. Поделись.