С.-Петербургъ: хроники иномирья. Птицы и сны

Окончив гипноскопирование, я дал указание сестре ввести льву десять кубиков снотворного и рассказал об экспериментально полученном материале присутствующим в комнате. Жуковский растер лоб кулачищами и жалобно посмотрел на меня.

– Доктор, а без портрета искать как же?

– Я учился в Строгановском училище и могу попробовать нарисовать увиденное вами, это, наверное, помогло бы полиции, – предложил Федор.

Жуковский ожил и скомандовал подать ватман, карандаши и все необходимое для господина художника. Капитан не умел льстить, но в этот раз вышло неплохо.

Составление портрета преступника сродни обратному гипноскопированию. Передо мной стояла задача внушить художнику искомый образ со всеми возможными деталями. Федор снял пиджак и закатал рукав рубашки. Дарья ввела ему внутривенно кубик стимулирующего препарата, я взял его за левую руку – сосредоточился…

Работа закипела и через четверть часа мы склонили головы над столом, рассматривая странный гибрид, увиденный мной в бессознательном раненого.

Страшная зубастая голова разместилась на длиннющей шее и была украшена двумя, явно жирафьими рогами. Почему‑то и голова животного, и его длинная шея были покрыты крупной чешуей. Необходимо заметить, что образ, который видишь у себя в воображении и образ, запечатленный в рисунке, – это, как говорится, две большие разницы. Я смутно чувствовал, что где‑то встречал подобный портрет. Но где?

– Ну, и что это за помесь капкана с водосточной трубой? – требовательно спросил Жуковский, обводя взглядом всех присутствующих.

Нам нечего было сказать капитану, и пауза затягивалась. Неожиданно Дарья молча, по‑бабьи, заплакала. Строгость, с которой был задан вопрос, оказалась последней каплей, переполнившей чашу волнений сегодняшнего дня. Необычайно крупные слезы рождались в уголках ее глаз и текли по пухлым щекам. Я не оправдываю Дарью, несомненно, лицензированная медицинская сестра не должна себя так вести, но она еще и женщина! Оказавшаяся, к тому же, в эпицентре необычной и страшной истории.

– На, вытри нюни! – капитан протянул Дарье носовой платок.

Женщина благодарно взглянула на него и принялась вытирать слезы. Ярко‑красный с золотом платок! Мое сердце учащенно забилось.

– Сестра, передайте мне платок! Жуковский, откуда он у вас?

– Чё сразу откуда, так, подарил один.

– Жуковский, меня не интересует, как вы его приобрели, мне важно, как это оказалось у вас! – я, наконец, получил требуемую вещь в свои руки и развернул платок.

– Китаец, шельма, сунул в качестве презента. Боже, да это же он! – полицейский, отрыв рот, ткнул пальцем в платок. – Но кто это?

– Жуковский, вы не поверите, мы установили преступника! – волна эйфории захлестнула меня и, уже не сдерживая эмоции, я продолжил. – Все сложилось, это дракон!

– Доктор, объясни толком, что сложилось?

– Дамы и господа, прошу вашего внимания! Первое – на платке, подаренном господину полицейскому представителем китайского ресторана, изображен Дракон. Это древний кумир народов Срединной империи. Второе – на рисунке, сделанном Федором, также изображено это существо, в чем может убедиться каждый из присутствующих! Третье – раны на теле пострадавшего оставлены тремя когтями, что характерно для драконов, птиц, динозавров, но никак не для млекопитающих. Четвертое – это кража! Из магазина похищены изделия из драгоценных металлов белого цвета без камней! Господа, все сходится! – от волнения у меня перехватило дыхание.

Присутствующие в комнате продолжали молча и недоуменно смотреть на меня. Неожиданно они взорвались вопросами.

– Доктор, а золото он жрал зачем? Не томи!

– Господин доктор, вы ничего не путаете? Возможно, ваши умозаключения ошибочны?

Я продолжил объяснение.

– Жуковский, господа! Украден металл белого цвета. И существо действительно похитило его, чтобы съесть. Только искало животное не серебро и не золото, не эти вещества были необходимы его организму. И организм отторг чужеродное! Другой белый металл был ему нужен – платина. Дело в том, что драконы нуждаются в катализаторе горения. Соединяясь с метаном и водородом, а именно эти газы вырабатываются в кишечнике дракона, платина порождает огонь! Мы имеем дело с молодым драконом, не обретшим еще все свои атрибуты. И, наконец, господа, пятое – однажды во время посещения Харбина мне довелось беседовать с одним китайским коллегой. Он рассказал мне очень любопытную историю. В эпоху Троецарствия в Поднебесной наступил страшный голод. Люди умирали, как мухи. Страна обезлюдила и скатывалась в варварство. Так вот, в это тяжелейшее время империю спас дракон Джао. Он научил людей выращивать и употреблять в пищу свиней! По представлениям китайцев, драконы – непревзойденные специалисты по части этих животных! Жуковский, я приношу вам свои извинения. Моя ирония была неуместной. Старушка действительно слышала свиной визг, только производил эти звуки дракон!

– Господин доктор, спору нет, все пять доказательств действительно убедительны. Но, причем здесь нападение на льва? И как этот кошмар появился в наших краях? – Федор с иронией смотрел на стол, сравнивая свой рисунок с изображенным на платке драконом.

– Шесть – драконы и тигры – издавна враждуют. Традиционный в китайском искусстве сюжет – схватка этих животных. Дракон перепутал! Он принял льва за тигра и начал охоту. Дракон спрятался в тенях и стал по‑свинячьи взвизгивать, приманивая кошку. Нашего пациента, по всей видимости, спасло то, что в природе львы не охотятся на свиней. И двигало им во время прыжка любопытство, а не алчность, которая ослепила бы тигра. Тигр был бы обречен, лев успел отпрянуть и выжил.

Я услышал шорох за своей спиной и поспешно обернулся. Лев смотрел на платок желтыми немигающими глазами, шерсть на его загривке вздыбилась, нижняя губа подрагивала, обнажив страшные клыки. Во всем теле животного чувствовалось чудовищное напряжение.

– Вот и седьмое доказательство, окончательное. Он узнал его! – Федор указал на льва.

– Сестра, двадцать кубиков успокоительного. Михаил, помогите Дарье. Федор, успокойте льва, в конце концов, это ваш служащий! Жуковский, уберите платок и рисунок, – во мне проснулся доктор и я четко отдал необходимые распоряжения, как и положено представителю врачебного цеха.

Не прошло и нескольких минут, и лев мирно спал, положив на лапы тяжелую голову. Жуковский спешно убежал в отделение размножить портрет дракона и доложить начальству о результатах расследования. Федор, уточнив у меня некоторые детали и условившись с капитаном о совместных действиях, отбыл на встречу со старейшинами подьячих. Мы с Дарьей до вечера следующего дня занимались своей рутинной работой – выхаживали пациента. После того, как состояние льва улучшилось, и он явно пошел на поправку, я, проинструктировав сменившую Дарью сиделку – молодую‑таки девицу! – уехал домой.