Семнадцать Саламандр. Том первый

– Знаю. Обстановка напрягает.

– Давайте переедем в наш торговый дом? Вам нет нужды находиться во дворце императора.

Я чуть качнул головой, прикрывая глаза.

– Будь это полноценное посольство, так бы и сделал. А так все решат, что я сбежал.

– Как сложно, – недовольно надула губки красавица, вставая сбоку.

– Почему глаза красные? – спросил, проводя рукой по её лицу и поправляя непослушные русые локоны, закрывшие румяные щёчки саифы.

– Кто‑то всю ночь не давал мне спать, – напомнила она с лёгкой улыбкой, но, увидев, как я чуть сощурился, признала, – это место слишком сильно вытягивает из меня силы.

– Тут в подвалах есть пара отвратных пентаграмм, некромантская и демоническая, – охотно пояснил я, – а ты – жрица Жизни и Природы. Сегодня же уезжай!

– Прогоняете меня? – продолжила она игру, чуть приподнимая ножку и обнимая меня ею. Короткая кружевная ночная сорочка не оставляла и капли простора для фантазии.

– Присмотришь за всем, Иритлин? – не стал вестись на соблазнение. Скоро переговоры с советниками императора, и у меня совершенно не было времени.

– Не беспокойтесь, к приезду вашего брата мы будем готовы, – легонько кивнула саифа, отступая на шаг назад и кланяясь. – Глава торгового дома сохранит и преумножит все договорённости. А я ему в этом помогу.

– Надеюсь на вас обоих, – благосклонно улыбнулся я и направился к шкафу.

День только начался, и его нужно потратить с пользой.

 

***

Свежий воздух. Кто бы мог подумать, что можно по нему соскучиться за три дня? Всё это время мы сидели взаперти, лишь изредка к нам заглядывал то один, то другой матрос, чтобы забрать ночные горшки или принести обед. Кормили нас дважды в день. Как и предсказывал Эрик, не слишком вкусно: в основном плохо сваренной кашей, но сегодня утром к ней добавили ложку квашеной капусты. А потом нас по очереди стали выводить на прогулку. Нам с Мином разрешили выйти вдвоём. За эти три дня мальчик привязался ко мне. Его история пробудила во мне странные чувства, мне хотелось о нём заботиться. Вчера мы начали учиться считать. Не знаю, были ли его успехи большими, но с десятками до сотни он разобрался быстро. Эх, нам бы ещё бумаги и перо с чернилами.

Вокруг раскинулось море. И ни клочка земли на горизонте. Первые несколько минут было интересно, потом стало скучно.

– Жанна, – позвал меня Мин, дёргая за рукав.

– Что? –  обернулась я.

На палубе, недалеко от нас, прислонившись к мачте, сидел златокудрый ребёнок, прижимая к груди чёрную лютню с золотым узором виноградной лозы. Он с какой‑то мечтательностью смотрел в небо, словно пытался наглядеться. Красивый… И глаза почти такие же, как мои: светло‑зелёный и голубой. Мирную картину нарушала компания из трёх матросов, стоящих рядом с ним. Сначала их голоса были тихими, но потом стали долетать обрывки фраз. Они о чём‑то спорили между собой, пока, наконец, не пришли к единому мнению

– Ты играть на ней умеешь, малёк? – обратился к ребёнку один из матросов.

– Умею, – скорчил оскорблённую рожицу паренёк, которому я бы дала лет двенадцать. Примерно на год‑полтора старше Мина.

– Так сыграй.

– А зачем? – нахально спросил он. – Вы не лорды, чтоб перед вами распинаться.

– Прибью! – взревел один из них, замахнулся и…

– Дерек! – послышался голос капитана. Кулак замер в считанных сантиметрах от лица мальчика. Малыш даже не зажмурился, в его глазах царила насмешка. – Чтоб я тебя рядом с детьми больше не видел!

– Понял, – мужик смерил лютниста угрожающим взглядом и ушёл с палубы.

– А ты, Шанс, не задирайся. Теперь ты уже не сын величайшего из бардов.

– Подумаешь, – ребёнок небрежно пожал плечами и снова устремил взор вверх. Кажется, его совершенно не волновало, что ещё недавно ему могли разбить лицо за наглость.

– Может, сыграешь? Яблоком поделюсь.

– Не хочу, – ответил Шанс. – Дайте перед смертью надышаться.

– Ну, дыши, – хмыкнул капитан и повернул голову в нашу сторону. – Нагулялись?

– Можно ещё чуть‑чуть? – распахнул глаза Мин, придавая своему лицу просящее выражение.

– Пять минут, и чтобы потом я вас здесь не видел.

– За борт прыгайте, – сострил Шанс. – Тогда он вас точно уже не увидит.

– Иди ты! – огрызнулся Мин. Лютнист удивлённо вскинул брови.

– И всё? На большее не способен?

Мой сосед по каюте сжал кулаки и сделал шаг вперёд, собираясь вступить в перепалку. Похоже, пора вмешаться.

– Не стоит тратить на него воздух, – обняв Мина за плечи, я развернула его к морю.

– Мамочка, – болезненно царапнула по спине шпилька Шанса. Теперь чуть сжались уже мои руки, но тут же расслабились, когда я напомнила себе, что старше, а значит – мудрее. Этот ребёнок зол на весь мир, также как и все остальные дети на этом корабле.

Когда наше время вышло, мы спустились вниз и столкнулись в коридоре с очередной парой детей. Высокий для своих тринадцати лет рыжеволосый паренёк держал на руках маленькую девочку с огненно‑рыжими волосами, лет пяти. Скорее всего. Всё же у меня были трудности с определением точного возраста. Их глаза также были одинаковы: левый голубой, правый чёрный. Оказавшись в каюте, устремила на Мина вопросительные взгляд.

– Иан и Аня, брат и сестра, – коротко ответил мальчик.

Медленно осела на койку, закрыв лицо руками. Не представляю, каково было семье потерять сразу двоих!

– Их средний брат родился обычным, – продолжал рассказывать Мин, доставая с полки сухарь и отправляя его в рот. Прожевав, он продолжил: – Иан узнал, что это его сестра, когда её привезли в двухлетнем возрасте. С ней была их мама. Видел её, на ней лица не было, седая вся. Ей тогда даже разрешили побыть с детьми до вечера. А потом больше не пускали. Раз в неделю она приходила к забору. Говорила с ними. Много плакала. Надзиратели её постоянно прогоняли. А года два назад она перестала приходить. Ребята стараются верить, что с ней всё хорошо.

– Сколько нас всего? – странно, но до сегодняшнего дня меня совсем не волновал этот вопрос.

– Восемь вместе со мной из интерната, трое беглых, если считать тебя.

– Одиннадцать.

– Шанса поймали месяц назад, когда он в драке с ребятами потерял амулет, скрывающий цвет его правого глаза, а Еву привезли из какой‑то глубинки неделю спустя. Знаешь, я не верю в такие совпадения, что сразу троих поймали практически одновременно.

– Ты думаешь, за этим стоят саифы? Но как?