Семнадцать Саламандр. Том первый

– Как раз наоборот, – улыбнулся он. Запоздало вспомнила про когти, которые чувствовала буквально несколько секунд назад. Да и вообще, я ведь уже видела саифов, они почти как люди! Дрожь всё не унималась, мешая думать. – А вам наверняка рассказывали, что мы ужасные монстры, я прав?

– Ну, да, – моя поза не изменилась. Все также усиленно пытаюсь повернуть голову на сто восемьдесят градусов. Вот только выходит плохо.

– Ну, вы и выдумщики, людишки! – расхохотался юноша.

Его поведение казалось странным на фоне моих малых знаний о его расе. Когда он угомонился, я рискнула задать вопрос. Всё равно терять уже нечего.

– Так значит, ты не станешь приносить меня в жертву?

– Вот прямо сейчас возьму и разделаю тебя в честь нашего Верховного Бога на ближайшем валуне, – хмыкнул он и достал из перевязи нож. Я отшатнулась, поскользнулась и упала. – Саа, да я же только веревку хотел разрезать, – пояснил саиф. – А ты что подумала?

– Совсем другое, – огрызнулась, подставляя руки. Он присел рядом и стал осторожно перерезать мои путы. Нож был острым, а потому я боялась даже дышать. Как только верёвки упали, парень осторожно потёр кровавые отметины, оставшиеся на запястьях. Я ощутила лёгкое покалывание, а затем прохладу, и тихонько ахнула. – Исцелил! Но как?

– Мы ведь все маги, правда лечение не совсем по моей части, – он взлохматил свои волосы и щёлкнул меня по носу. – Давай царапины подлечу, – и провел рукой по многочисленным ранам, оставленным мне на память негостеприимными ветвями. Кажется, теперь я понимаю, зачем нам выдали закрытые наряды, но даже они не спасли нас от всего. – Бегать больше не будешь?

– Если резать не будешь, – я недоверчиво рассматривала юношу. Саиф прищёлкнул пальцами и над его правым плечом загорелся маленький изумрудный шарик. Стало чуточку светлее.

– Ну что, пошли? – и протянул мне ладонь.

– Зачем? – насторожившись, начала медленно от него отползать.

– Надо тебя до рассвета в жертву принести, – продолжал насмехаться он. Под лучами светлячка его волосы казались зеленоватыми. Значит они всё‑таки светлого оттенка.

– Издеваешься? – на всякий случай уточнила. Чёрт его знает, может и вправду зарежет где‑нибудь по дороге.

– Ага, – кивнул блондин. – Ты идёшь или нет? У меня рука устала.

– Ладно, – и легонько сжала его ладонь. Саиф потянул меня за собой. Зелёный шарик сместился вперёд, освещая нам путь.

– Как тебя зовут? – задала вопрос, не слишком надеясь на ответ.

– Аскерий. А тебя?

– Снежанна.

– Зимой родилась?

– Нет, весной. Просто в тот год зима задержалась.

– Значит Снежная Анна, да?

– Можно сказать и так, но лучше Жанна.

– Зверей любишь?

– Люблю. Я всю жизнь в лесу жила. Меня мама прятала. А потом случайно попалась, – что‑то я разоткровенничалась. – Так меня точно не зарежут?

– Наши Боги не требуют жертвоприношений, – камень с души упал мне на ноги, и я запнулась. – Осторожнее, – саиф не дал мне упасть, подхватил на руки и понёс дальше. – Похоже, ты ничего уже не видишь. А огонёк поярче я сделать пока не могу. Охота ещё не закончилась.

– Какая охота? – я уставилась в глаза Аскерию, пытаясь рассмотреть их цвет. Где‑то вдали раздался короткий мальчишеский вскрик. – Что это? – вздрогнула.

– Ещё одного словили, – ухмыльнулся юноша. – Похоже того золотоволосого паренька, – Шанс?!

– Так что вы с нами делаете?

– Ничего кровожадного. Если честно, то мы просто поддерживаем статус жестокой расы, к землям которой лучше без повода не приближаться. Один из поводов – торговля, но пускаем мы не всех. Второй – доставка контрибуции, то есть вас и кое‑каких ресурсов. Ну и третий, – это послы, которые тщетно пытаются наладить между нашими материками дипломатические отношения.

– Но почему? – не то что бы я ему поверила, всё же информации пока было недостаточно.

– Мы тут пару столетий назад эльфов приютили. Выделили им практически все Юго‑западные острова и полуостров Анс’Урр. То есть около одной двадцать пятой своих земель. Узнали их историю, и наш король решил не наступать на те же грабли. Лучше заранее не пустить людей к себе, чем потом как эльфы, бежать со своей родины. Но, всё же мы дали вам шанс наладить с нами дружбу, когда вы только‑только нас нашли. А что сделали вы? Уже через год атаковали, наивно полагая, что своим числом задавите кого угодно.

– Люди – эгоистичный народ, я не спорю. Мама и отец частично поэтому и сбежали в лес. Они отличались от обычных людей. А ещё они ушли из‑за меня. Теперь я знаю и это, – в руках саифа было так удобно и тепло, что я расслабилась и начала зевать. Аскерий заметил это и погасил зелёный огонёк.

– Если хочешь, поспи. Я могу идти и так.

– В темноте что ли видишь? – вновь «осенило» меня. И до того, как он ответил, сама сообразила, что за чушь сморозила. Он же маг, что ему стоит?

– Неужели только сейчас догадалась?

– Ага, – пристроила голову у него на плече и закрыла глаза, тут же провалившись в сон.

 

***

Не мертва. Жива! Раскрыв глаза, я улыбнулась ослепившему меня лучику солнца и резко села. Осмотрелась. Так, лежу, то есть уже сижу на большой кровати с мягким матрасом и ворохом подушек. Укрыта пушистым песочным пледом. Похоже, что ночью меня переодели и теперь я была в удобной пижаме, состоящей из коротеньких бридж и рубахи. Платье висело рядом, на спинке кресла. М‑да, нехиленько я по лесу побегала: подол превратился в сплошные лохмотья, один рукав почти оторван, по ткани зияют дыры. Спустила ноги с кровати и поднялась.

Находилась я в небольшой, но весьма уютной комнате, очень напоминающей изображение покоев баронессы в одном любовном романе. Камин в углу, широкий стол у окна слева, две тумбочки по бокам кровати, диван с низким столиком, шкаф и трюмо. А ещё здесь было широкое окно на всю стену, расположенное напротив кровати и, судя по силуэтам за шторами, балкон. Гамма цветов светлая, в основном преобладали ореховые, льдисто‑розовые и лиловые оттенки. Хм, что‑то я слишком уравновешенно себя чувствую. Словно успокоительного напилась. Меня опоили во сне или это какая‑то магия?

Так и не определив причину своего спокойствия, подошла к раскрытому окну, отодвинула воздушную штору и выглянула наружу. Лес… снова лес. Меня тут же пробило на истерику. Я осела на пол и укусила ладонь, чтобы не рассмеяться в голос. Другой рукой вытерла выступившие слёзы.