Семнадцать Саламандр. Том первый
– Обещаю, – выдавила она и отвернулась, скрывая слёзы.
Мне стало жутко стыдно. Как же ужасно я себя повела. Опустившись рядом с её стулом, положила голову на её колени и вымолвила:
– Прости.
– Ничего, Снежинка. Обещание я выполню, слишком много уже задолжала. Пора тебе всё узнать.
Мама задумчиво гладила меня по волосам, я же просто забылась, пока за окном не начала светить луна. Её свет ворвался на кухню и привёл нас в чувство.
– Пора спать, – шепнула мама. Я обняла её, поцеловала в щеку и пожелала сладких снов. – Спокойной ночи, милая.
В каком‑то непонятном забвении прошли целых полторы недели. Мы мало разговаривали, занимаясь в основном зимней заготовкой. Я много читала и совсем не притрагивалась к новой флейте. А во время одного из походов за ягодами снова увидела человека, но уже другого, и на этот раз поспешила спрятаться. Слишком отчетливо запомнила слёзы мамы.
Просто так она никогда не плачет. А значит, причина, по которой она не пускает меня к людям, действительно серьёзна. И совсем скоро я узнаю её.
Глава вторая. Миррэ или Правда.
Сегодня я проснулась в замечательном настроении. Выпрыгнула из кровати, оделась, спешно застёгивая пуговицы синей рубашки, повесила на пояс небольшой кинжал и, прихватив на всякий случай куртку с уже отцепленным мехом, сбежала вниз по лестнице. Чмокнула маму в щёку, взяла с подноса пирожок с вишнёвым повидлом, влезла в подаренные сапожки и, взяв с собой лук и стрелы, выскочила во двор с криком:
– Я на охоту!
– Удачи! – догнало меня счастливое пожелание мамы.
И мне просто замечательно свезло. Я всё‑таки подстелила оленя! Всего получасе ходьбы от дома!
Однако, рассматривая его огромную тушу, поняла, что столкнулась с проблемой. Ведь даже если сделаю носилки, целиком мне его не утащить. Пришлось задействовать небольшой топорик, который всегда лежал в сумке. За несколько походов дотащив оленя до дома по частям, я заслужила от мамы кучу вздохов, ахов и похвалы. Под домом у нас был ледник, часть мяса мы решили оставить как есть, а часть закоптить.
– Это стоит отметить, – она изучила шкафчики и разочарованно признала, – а землянику мы всю сварили. А так хочется для пирога сделать начинку из свежих ягод.
– Я схожу, – подхватив небольшую корзинку, снова вышла из дома и скрылась в лесу.
Сбор ягод отнял у меня часа два с половиной. Наткнувшись на большое скопление сладкой заячьей травы, заполнила ею остатки свободного места корзины и заторопилась домой.
Напевая сочинённую по дороге мелодию, завернула во двор и замерла. У дома стояли люди…
Много людей. Человек восемь. Создавалось впечатление, что они только что приехали, так как двое из них были на лошадях, а один как раз спешивался. Все незваные гости были мужчинами в одинаковой одежде. Форма стражников – так, кажется, назывались похожие наряды в одной иллюстрированной книге. На плечах узнаваемый герб страны. Алый журавль и желтый меч на синем фоне.
Но почему эти люди здесь? Кто‑то ловко подхватил меня под локоток. Повернула голову и увидела молодого рыжеволосого человека. Он стоял рядом? А я совсем его не заметила.
– Пройдём в дом, поговорим, – он осторожно вынул из моих рук корзинку с ягодой и поставил на землю.
– О чём? – насторожилась я.
– Снежанна, беги!! – раздался мамин крик. Её лицо мелькнуло в окне и тут же исчезло, словно кто‑то оттянул её назад. Я рванулась, но человек держал меня крепко. Выхватив нож из ножен на поясе, резанула мужчине руку. А потом бросилась в лес.
– Отставить! Брать живьём! – донеслось до меня, когда в дерево, мимо которого я пробегала, вонзилась стрела! Мама!
Мыслей о том, как спасти её, не было. В голове царили ужас и паника. Я носилась, как заяц, зигзагами, уворачиваясь от рук преследователей. По знакомому годами бревну забралась на крутой холм и чуть ли не кувырком слетела вниз. Перепрыгнула речку в два широких прыжка, оттолкнувшись в середине от мокрого камня и едва не навернувшись. Судя по всплескам за спиной, не все смогли повторить мой подвиг. Да и я, в нормальном не испуганном состоянии, навряд ли сумею.
– Стой, а то хуже будет! – раздался голос того самого мужчины, что схватил меня у дома.
– Угу, – буркнула, заворачивая в молодую берёзовую рощу. Лавировать тут сложнее, но я более юркая, прорвусь.
Не прорвалась. В затылок ударило что‑то тяжелое, и сознание мгновенно покинуло меня…
– Как ты её словил, Эрик? – раздалось справа. Голос звучал как будто из‑под воды. Моя голова болталась в воздухе и дико болела. Похоже, меня перекинули через плечо и теперь куда‑то тащили. Также мне связали руки, причём в спешке сильно перетянули запястья, и я почти не чувствовала пальцев.
– Кинжал кинул и рукоятью в затылок попал, – чёрт, знакомый голос. Тот рыжий стражник?
– А если бы не рукоятью? – зашипели на него. Вот‑вот! Меня точно также возмущало то, что он, зараза, сделал. Убить его мало!
– Не волнуйся. Кинжал лезвием никогда не прилетает в цель. Он проклят. Я три года таким способом беглецов ловлю. И ни одного трупа!
– Где достал?
– Там, где достал, больше нет.
– Опять скрытничаешь…
– Так и живём.
Меня сгрузили на скамейку у дома и развязали руки. Я тут же села и, растирая побелевшие ладони, уставилась на стражников злыми глазами. Их было трое. Больше во дворе никого не было.
– Эх, – вздохнул коренастый черноволосый мужчина. Его правую щёку пересекал безобразный шрам. – Жалко…, красивая.
– Всегда так, уродов ни разу не видел, – произнёс рыжий, что тащил меня. Это они о чём? – Мать её где? Как её там звали? Диана Зарина?
– Уже увезли, сержант Эрик.
– Куда?! – ахнула я, подскакивая. На плечо тут же опустилась твёрдая рука и заставила сесть обратно. От неожиданности не успела удержать голову и стукнулась затылком о стену. Ох, как больно, аж снова в глазах потемнело.
– В тюрьму, за сокрытие, – охотно ответил на мой вопрос Эрик.
– Кого?
– Тебя, – понимающе хмыкнул мужчина, перевязывая левую руку. Ха, похоже, хорошо я его резанула, кровь всё ещё не остановилась. – Она, наверное, не рассказывала, почему тебе нельзя на люди показываться?
