Шпионский детектив (по следам Юлиана Семёнова…). Москва, 1937

– Вот‑вот. Что это, очередные любовные шашни или мы имеем целую шпионскую сеть? Беляков – Гуров – Садовникова – Глызин. Ось Париж – Берлин – Москва?.. Закуривайте…

Агранов раскрыл вынутый из кармана серебряный портсигар с чеканной ведомственной эмблемой – щит и меч, угостил папиросой собеседника и закурил сам, жадно затягиваясь.

– Итак, что же вы об этой компании думаете?

– Пока не знаю, что и думать. Будем разбираться, Яков Саулович.

– Учтите, Артур Христианович, времени у нас мало. Чертовски мало!

– Учёл.

– Работа двух важнейших резидентур с их агентурными сетями фактически парализована, любая исходящая от них информация – под сомнением. Мы вынуждены постоянно учитывать, что с нами возможно ведут игру. Впрочем, вы это должны понимать намного лучше меня…

Агранов вновь опустил взгляд на разложенные на столе снимки.

– Ну, Беляков из старых кадров, это понятно. Офицер, по усам и полубакам видно. Моряк?

– Угадали, бывший морской офицер.

– Как долго Садовникова прожила с ним в Париже?

– Так… – Артузов некоторое время вчитывался в документы. – Четыре года, Яков Саулович. Беляков и до этого там работал… длительное время. Женился в Москве во время перерыва на несколько месяцев в загранработе.

– А что собой представляют Гуров и Глызин?

Задавая вопросы и выслушивая ответы, Агранов продолжал рассматривать запечатлённое на фото лицо Садовниковой. Оно притягивало взгляд подобно магниту. Высоковатые скулы, нос с лёгкой горбинкой, восточный разрез глаз, красиво очерченные губы. Доля татарской или башкирской крови?.. Определённо, ощущалось некое шевеление в организме при виде этого лица. За последние полгода Яков Саулович под руководством Ежова настолько ушёл в служебные проблемы, забыв о простых радостях жизни, что это ощущение даже поразило его своей свежестью, что ли…

Артузов тем временем стал излагать анкетные данные Гурова.

– Гуров Сергей Валентинович, старший экономист Наркомторгфлота. По месту работы характеризуется исключительно с положительной стороны. Карьерист в хорошем смысле этого слова, грамотный спец. Образование – Московская народнохозяйственная академия. Холост. Родственные связи довольно любопытные. Родился в 1905 году в Петербурге, в дворянской семье. Мать – урождённая Щеглова, дочь помещика Тверской губернии. Смольный институт благородных девиц и всё такое. Вышла замуж за офицера Генерального штаба Валентина Гурова. В августе 1914 года он в составе армии Самсонова участвовал в Восточнопрусской операции, пропал без вести. В 1918 году мать с сыном перебрались в Тверь к родственникам. В том же году Гурова арестовывалась местной ЧК в числе прочих представителей дворянства и буржуазии, потом вышла замуж за члена РКП (б) некоего Давида Гольцмана, назначенного вскоре на Южный фронт комиссаром пехотной дивизии. Вероятно, он увёл её под венец от расстрельной стенки, такое в те года случалось, сами знаете… В 1920 году Гольцман был убит под Каховкой. Очередным отчимом Серёжи Гурова стал командир полка Егоров Семён Ильич…

Артузов перелистнул страницу.

– Тут у мамы тоже не сложилось. Егоров Семён Ильич, 1876 года рождения, потомственный московский рабочий, член партии с 1903 года. В Первую мировую – унтер‑офицер. В Гражданскую, как уже было сказано, дослужился до командира полка. В 1921 году был демобилизован и перешёл на партработу. Возглавлял партком завода «Динамо», затем работал вторым секретарём Краснопресненского райкома. Сочувствовал идеям троцкистской оппозиции, после высылки Троцкого, как и многие, отрёкся от своих заблуждений. Был снят с партийной должности, с 1928 года работал в жилищном отделе Мосгорисполкома. Насколько можно судить по отрывочным данным, реально весьма неплохо зарекомендовал себя, проявляя такие качества, как честность и неподкупность. В 1933 году арестован по делу Мартемьяна Рютина…

Агранов резко вскинул голову. Рютинское дело он помнил прекрасно, тем более что раскручивалось оно как раз по линии Секретно‑политического отдела, которым он тогда руководил. Дело это резко выделялось на фоне множества других, спровоцированных, срежиссированных и вообще высосанных из пальца по заказу политического руководства. Арестовано было несколько десятков партийцев, распространявших или хранивших у себя обращение Рютина «Ко всем членам ВКП (б)», содержавшее меткую и убийственно правдивую характеристику положения в стране и партии и открытый призыв к отстранению от власти Самого.

– И где сейчас этот самый Егоров?

– Отбывает десятилетний срок в Суздальской тюрьме особого назначения.

– Понятно. Всего не упомнишь… Надо бы допросить его в связи с нашим делом. Не исключено, что могут всплыть какие‑нибудь интересные обстоятельства.

– Я тоже так подумал. Сегодня же отправлю запрос на срочное этапирование в Москву.

– Отлично, Артур Христианович. Продолжайте. Как отреагировали на арест Егорова жена и пасынок?

– Осудили мужа и отчима и публично отреклись от него. Сергей Гуров к тому времени успешно продвигался по служебной лестнице после окончания академии. Помогало полученное ещё в детстве знание языков. Мать сразу же снова вышла замуж за работника аппарата ЦК Ефима Кацнельсона, с которым по‑видимому давно состояла в связи…

– Шустрая дамочка.

– Да уж… В настоящее время оба проживают на даче, построенной Егоровым на кредит горисполкома.

– Тэк‑с… Одни наживают, другие пользуются. Что ж, дело житейское. Продолжайте. – Агранов вновь полез было за портсигаром, но выдернул руку из кармана, словно там лежали горячие угли, и смущённо кашлянул.

– С сентября по декабрь прошлого года Гуров находился в командировке сначала в во Франции, в Париже, потом в Испании, потом опять в Париже. По Гурову это всё пока. Теперь о Глызине. Глызин Алексей Иванович, 1887 года рождения, Наркомвнешторг, выездной торговый представитель. По месту работы характеризуется опять‑таки положительно. Многочисленные командировки в страны Европы и Североамериканские Соединённые штаты… Из московской купеческой семьи. Окончил коммерческое училище. До революции работал в частном банке, затем в министерстве финансов. При Советской власти сперва вольнонаёмный специалист управления по делам снабжения частей РККА при Реввоенсовете, потом в аппарате ВСНХ, потом Внешторг. Вдовец, детей нет. В октябре прошлого года, возвращаясь из Испании, задержался по поручению руководства в Париже – примерно на двадцать дней.

– На двадцать дней… Всё это довольно интересно. Вот что, Артур Христианович… У меня возникла хорошая идея. Я сам встречусь с Садовниковой под благовидным предлогом, как вы изволили выразиться. И постараюсь вытянуть из неё максимум информации.

Артузов озадаченно посмотрел на шефа.

– Вы уверены, что это необходимо, Яков Саулович?

– Хотите сказать, не мой уровень?

– Ну, как бы…