Симбиоз

– Возможно, хоть и сложно. Смотри. – «Она» вытянула руку и приподняла рукав. Кожа была чистая и ровная, точно глянцевая. – Чтобы перевоплотиться в другого человека, ты должен четко представлять, что именно хочешь в себе изменить. Нельзя просто взять чужую фотографию и сказать демону, мол, сделай меня им. Важна каждая мелочь. Как видишь, я потрудился над тем, чтобы спрятать шрамы и сделать кости тоньше, но… – я пригляделась к «ее» пальцам. Ногти на них были очень короткие и широкие, совсем не женские. – Упустил. Под одеждой таких недоделанных деталей еще больше.

– Ты похож на транссексуала.

Не выдержав, я расхохоталась. Это действительно был Франциско – уменьшенный вдвое, надевший парик и сделавший операцию на лице, но тот самый Франциско, с которым я познакомилась у злосчастного супермаркета. Теперь мне никак не удавалось перестроиться и не замечать в его женской копии мужские черты.

Он обиженно приподнял тонкие изящные брови.

–Неправда, я старался. Если добавлю грудь третьего размера, ваши парни головы свернут.

– А чего сразу… не добавил? – Я не могла остановиться. Смех буквально распирал изнутри, я захлебывалась им и оттого говорила с короткими паузами. – Вышел бы… в купальнике…

– Сам на себя бы отвлекался.

– Я точно спятила. – Взяв в ладонь прядь его волос, я несильно дернула. – Извини. Почему ты так долго не появлялся?

– Я охранял камень и был бы тебе плохой компанией. Сейчас он на время передан другому человеку.

– Потрясающе… – почти не слыша его, пробормотала я. – Ты можешь принять облик президента… или даже мой!

– Я долго тренировался, чтобы имитировать чужие голоса, но близкий человек заметит разницу. Так что правдоподобно изобразить существующего человека – задача почти невыполнимая.

– Разве демон не может изменить твой голос вместе со внешностью?

– За раз его можно попросить лишь об одной услуге.

Интересно, как Нари объяснил бы такое «психическое отклонение»? Знал ли он, видел ли то, что показывал мне Франциско? Я искренне надеялась, что нет. Мне хотелось ему верить.

«Подруга из начальной школы» вдруг разочаровано нахмурилась, глядя на постепенно розовеющее небо, и меня мгновенно прошиб холодный пот.

– Ты умеешь читать мысли?

– Нет. Манту не воздействует на других людей, только на меня, следовательно, и влезть к ним в голову он тоже не способен. Зато в моей копается, сколько пожелает.

– Радует.

Я снова уставилась на его лицо. Нельзя было сказать наверняка, какие именно из его частей изменились: вроде нос стал тоньше, а вроде и был таким, подбородок будто сузился, но и изначально не был особенно широким; словно все отредактировали понемножку, и вот общий образ стал совершенно иным, хотя и очень похожим на оригинал.

– Можешь вернуться в свое… тело?

– Лучше не сейчас.

– Почему?

«Фредерика» кивнула в сторону двух неспешно приближающихся к нам мужчин. Они обходили полуобнаженных отдыхающих, мрачные как тучи; в голубых плотных рубашках, в темных брюках и с кобурой на поясе. Возле некоторых останавливались, о чем‑то спрашивали, выжидали, и, кивая, двигались дальше. Я вытянулась по струнке. Один из мужчин был мне знаком.

– Дядя Джек!

Старший детектив с соломенными усами окинул меня сомневающимся взором, и лишь подойдя ближе, удовлетворенно почесал затылок.

– Андреа, ты? Вымахала, не признал сразу. Искупаться решили? – Он с сомнением покосился на мою по самый нос закутанную «подругу».

– Да… вроде того.

– Твой отец нас совсем загонял. Посмотрите, не видели таких?

Я с готовностью потянулась за фотографиями, и на первой же меня встретил профиль Франциско. Пусть качество и оставляло желать лучшего, пусть съемка велась издалека, за последний час я так долго разглядывала его женскую копию, что не могла обознаться. Теперь детективы также получили возможность ознакомиться с этой копией. Могли ли они заметить? Я торопливо обратилась ко второму снимку, стараясь ничем не выдать свое волнение. На нем была женщина, блондинка, очень красивая, хотя и немного крупная, с солидным бюстом и округлыми бедрами. Ни единой знакомой черты. Третья фотография – молодой человек, чье лицо у меня не получилось бы запомнить, даже если бы я увидела его десять минут назад, таким невзрачным оно было. И последняя – мужчина в возрасте. У него выдался самый неудачный ракурс, практически со спины.

– Кто эти люди? – громко поинтересовалась я, передавая фотографии «Фредерике».

– Смеяться будешь, не знаю, – хмуро произнес дядя Джек. – Рурк говорил, они в федеральном розыске, но сведений нам не предоставили. Сопляка этого сверху поставили, приказы раздавать мастак, а по делу сказать… ладно, гуляйте.

Второй детектив, тучный и суетливый, укоризненно цыкнул, но дядя Джек только отмахнулся от него. Когда еще выдастся шанс поворчать на начальство? «Фредерика» невозмутимо вернула снимки и пожала хрупкими плечиками. Никто сходства не заметил, да и не пытался заметить, ведь на пляже находились две девушки.

– Я только неделю назад взял новую машину, как обидно.

– При чем тут твоя машина?

– А ты думаешь, они просто так к озеру приехали? – вопросом на вопрос ответил замаскированный Франциско.

– Мне не нравится врать полиции.

– Я тебя не просил.

– Не заговаривайся, ты девушка, – огрызнулась я. – «Не просила». Если дело в машине, то они скоро ее увидят, спросят моих друзей, и те скажут!

– Да, скверно получается. Посиди здесь.

Я осталась в одиночестве. Солнце медленно подкатывалось к горизонту, делаясь похожим на сочный апельсин, однако по‑прежнему было очень тепло. В голове снова образовалась каша: федеральный розыск, одержимые, отец, Нари – так близко и так непонятно, концы с концами не соединяются, все не договаривают…

Ноги были в песке. Я по колено зашла в воду. Отдыхающих на пляже становилось все меньше. Очень далеко, едва ли не на середине озера, маячила черная точка – голова пловца. Очень хорошего пловца, как я надеялась, иначе ему было бы сложно вернуться к берегу. Моих сокурсников и Рене не было видно: оказывается, мы отошли довольно далеко от них.