Сквозь туман времени
Василиса сидела и улыбалась, когда речь шла об отце.
– Никита Ильич, – спросил у хозяина дома пан Матеуш, – есть ли у вашей красавицы жених?
Насупившись, отец уверенно сказал. Ответ обескуражил Василису, она не могла понять, отец специально говорит или это правда и все решено.
– Есть жених. Матвей Васильевич Колгин, молодой и красивый, подстать Василисе.
– Батюшка, но.., – испуганно молвила Василиса.
– На Покров свадьба, – не дав договорить дочке, подытожил отец.
– По любви свадьба? – спросил пан Матеуш.
– Конечно по любви, – строго и коротко ответил боярин.
– А не желает ли панна спеть нам? – вдруг спросил у девушки, молчавший Володымир.
Алиса всегда любила петь. В детском доме она являлась солисткой хора из воспитанников. Хор выступал на различных мероприятиях и даже участвовал в конкурсе, занявшем первое место среди таких же хоров детских домов.
В теле Василисы, девушка пела только у себя в комнате, и то тихо, чтоб никто не слышал, ведь пела она песни совсем не те, а песни своего времени, песни 21 века.
– Я спою, – и Василиса выйдя из‑за стола, прищурив зеленые глаза, запела звонким голосом.
«У Оксаны металлург,
У Светланы драматург,
У Мари американец,
У Наташи итальянец.
Как у матушки моей
Было восемь дочерей.
Припев:
Мама, ну, не виноватая я, не виноватая я
Что вот осталась я одна така не сватанная.
Не виноватая я, не виноватая я
Все говорят – любовь нагрянет вдруг негаданная.» (песня группы «Фабрика»)
Когда Василиса пела песню, то подойдя к отцу, поцеловала в макушку.
Все гости и отец сидели раскрыв от неожиданности рты. Такую песню, да ещё в таком исполнении они слышали и видели впервые.
– Браво, – крикнул пан Матеуш, когда Василиса закончив петь, поклонилась, – восхитительно.
– Пани, вы великолепны, – поддержал молодого пана Казимир.
Лишь один пан Володымир сидел и молчал. Он внимательно всматривался в девушку, будто изучая.
– Пану Володымиру не понравилось? – Присаживаясь к столу спросила девушка.
– Пани сама знает ответ на свой вопрос, – сказал Володымир и подмигнул.
Изумлённый боярин, встав со своего места, подошёл к дочке и, взяв за руку, проговорил гостям.
– Моя дочь устала, она покидает вас.
– Батюшка, ‑взмолилась Василиса, – разреши я ещё одну песню спою и уйду, пожалуйста.
– Никита Ильич, разреши, – просили боярина два поляка.
– И сразу в девичью, – отпуская рукав девушки, отец сел обратно на своё место.
– Хорошо батюшка, – махнула в знак согласия Василиса, – это моя любимая песня.
Сказав, Василиса запела. Когда она пела песню, то смотрела прямо на Володымира, а он смотрел на неё. Можно было построить невидимый мост между их глазами. Не отрываясь они смотрели друг на друга. Им казалось, что они знают друг друга давным‑давно. Любовь связывала их взгляд. Василиса пела и слезы текли по щекам.
«Собираю наши встречи, наши дни, как на нитку – это так долго.
Я пытаюсь позабыть, но новая попытка колет иголкой.
Расставляю все мечты по местам – крепче нервы, меньше веры день за днём, да гори оно огнём,
Только мысли всё о нем и о нем, о нем и о нем…
Припев:
Я к нему поднимусь в небо, я за ним упаду в пропасть,
Я за ним, извини, – гордость, я за ним одним, я к нему одному.
Я к нему поднимусь в небо, я за ним упаду в пропасть,
Я за ним, извини, – гордость, я за ним одним, я к нему одному.» (текст песни Ирины Дубцовой).
В горнице царила абсолютная тишина. Никто не издал ни звука, ни шороха. Даже прислуга пришедшая, услышав дивное пение Василисы, замерла в дверях.
Встав со скамьи и поклонившись, девушка попрощалась и покинула горницу.
Придя в девичью, она бросилась на кровать и зарыдала. Тут же за девушкой в комнату вбежала Марфа. Увидев рыдающую Василису, она подсела к ней, обняла и начала петь колыбельную, стараясь успокоить девушку.
– Я помню эту песню, – вдруг сквозь слезы, пробормотала Василиса, – только откуда, не знаю?
Так в объятиях своей тетки‑няньки Василиса уснула крепким сном.
После того как горницу покинула Василиса, поляки и боярин несколько минут сидели в тишине.
Первым тишину нарушил пан Казимир.
– Спасибо Никита Ильич за гостеприимство. Разреши, спать пойдём, поздно уже.
