Сквозь туман времени

– Какой странный сон? Я все чувствую, – продолжала монолог сама с собой Алиса, – нужно уходить от сюда. Ну что встала как столб.

 

Алиса старалась шутить сама над собой, но в душе она вся тряслась как осиновый лист.

Отвернувшись от странной птицы, Алиса начала пробираться сквозь чёрный лес. Ветки хлестали её по ногам и лицу, но она упорно шла вперёд. Вдруг Алиса увидела, что деревья начали редеть. Впереди, сквозь редеющие деревья, девушка увидела опушку, на которой стояла приземистая землянка. Подойдя к землянке, девушка осторожно спросила.

– Ау, есть тут кто?

Но ей никто не ответил.

 

Землянка была очень старой. Окон не было. Дверь, сделанная из стволов деревьев приоткрывала вход в избу.

 

Приоткрыв дверь, она заглянула во внутрь. Темнота поразила её. Шагнув вглубь землянки, приглядевшись, она увидела, что изнутри жилище выглядело гораздо больше, чем снаружи. По середине комнаты стоял огромный стол, столешница которого была вырублена из цельного ствола дерева. В углу горела тусклым светом лучина. Вокруг висели букеты из трав, на полках по периметру комнаты стояли стеклянные склянки, затянутые паутиной. В одной из таких банок, Алиса увидела червяков, которые извивались в клубке. Кроме склянок и колб на полках лежали различные, непонятные для девушки вещи. Подойдя ближе к лучине, взгляд у неё упал на полку, на которой стояли банки с внутренними органами. В каждой банке находились сердце, печень, легкие, но самое страшное, что привлекло внимание Алисы была банка, в которой она увидела человечьи глаза. Глаз было много, они были голубые, карие, зеленые. Это шокировали Алису, от страха она попятилась и натолкнулась на огромный сундук. Неожиданное препятствие заставило Алису остановится. Повернувшись, она увидела необычайной красоты деревянный сундук. Стенки были украшены разнообразными вырезанными цветами и райскими птицами. На крышке сундука красовалась огромная резная лилия, а по углам скрещённые мечи.

 

Увидев такую красоту, Алиса забыла о жутком доме и о страшных колбах, которые наводнили странную землянку. Она не боясь никого и ничего открыла сундук. Сундук был пустой, лишь на дне лежала странная вещица. Девушка достала свёрток и развернула его. Это оказалась картина неизвестного художника, но самым поразительным было то, что на этом холсте красовался портрет Алисы в странном одеянии. Прекрасные русые волосы были заплетены в косу, которая спускалась на плечи, а голову девушки украшал венец. Венец был вышит кораллами и камнями, на лоб спускались нити жемчуга. Также из белоснежного жемчуга было вышито ожерелье, что туго обрамляло шею красавицы.

Алиса стояла и смотрела заворожённым взглядом на свой портрет и тут вдруг в избу влетел чёрный как смоль ворон. Испугавшись птицы, Алиса выронила свиток. Ворон, с голубыми глазами подлетел к огромному столу, появился серый вихрь, который окружил его и тут же вместо ворона возник молодой мужчина. Чёрные как смоль волосы спадали на лоб незнакомцу, они были длинные и ложились на плечи. Голубые глаза, объятые холодом, смотрели прямо на Алису.

 

Мужчина был красив и статен. Одежда показалась для Алисы очень странной. Весь в чёрном, он подошёл к девушке, наклонился и поднял картину.

– Пани Василиса узнала себя? – спросил тихим голосом неизвестный мужчина.

– Я вам не пани, и не Василиса, вы меня с кем‑ то спутали, – испуганно ответила Алиса.

– Я никогда и ничего не путаю, дорогая пани. Я всегда знаю и уверен в том, что говорю, – сказав, он протянул портрет Алисе, и продолжил свою речь, – посмотрите внимательно, это ведь вы, пани Василиса. Неужели вы себя не узнали?

Алиса бросила взгляд на картину.

– Да, это я, но и не я. У меня никогда не было такой одежды и таких украшений. Самое дорогое мое украшение, это кулон, который я ношу. Я помню его с самого детства. И зовут меня не Василиса, – девушка погладила кулон, что висел на шее.

 

Это был обычный маленький кулон овальной формы, а внутри этого кулона была выгравирована лилия. Именно про это украшение она говорила. С самого раннего детства, Алиса носила и не снимала этот кулон. Она не знала откуда он появился у неё. В детском доме, где выросла девушка, воспитательница рассказала, когда ее спросила Алиса о нем, что украшение – это единственная память о ее прошлом. Так и носила девушка его никогда не снимая.

– Твое имя Василиса, моя прекрасная пани, именно так тебя нарекли твои родители, – сказал мужчина.

– Вы знали моих родителей? Кто они? Я ведь их совсем не знаю, они погибли, когда мне и года не было.

– Я уже говорил, что знаю все и всех. Да, твоя мать умерла, но умерла при родах. А вот отец?! Он прекрасно здравствует.

– Что? – И у Алисы от удивления расширились глаза. – Он жив? Вы его знаете?

– Знаю, однако, он меня не знает, вернее знает, но не в этом обличии.

– Что? Я ничего не понимаю, у меня каша в голове, – непонимающе отвечала Алиса.

– Он живет в Московии, так же как и ты, твой отец боярин Никита Ильич Захарьин, один из самых богатых и влиятельных людей на Руси. А ты, ‑и он махнул головой так, что чёрные волосы волнами прокатились по спине, ты пани, боярская дочь Василиса Никитична Захарьина. Единственная и любимая дочка отца.

 

– Так, подождите, – и недоумевая о чем говорит незнакомец, Алиса подошла к столу и положила на него свой портрет, – во‑ первых, почему вы называете меня пани? Вы что, поляк? Во‑ вторых, о каком боярине вы говорите, у нас в стране давно нет бояр. А в‑ третьих, мое имя Алиса.

Незнакомец захохотал так, что смех оглушил девушку и она закрыла уши руками.

– Ты Василиса, боярская дочка. Я поляк, имя мое Витольд. Ты здесь только по тому, что я так решил.

 

Он подошёл близко к девушке и взял за руку. Рука Витольда была холодной, тонкие пальцы сплели пальцы Алисы так, что она не могла даже выдернуть свою кисть.

 

– Ответь только да, и ты никогда не узнаешь ни нужды, ни горя. Я подарю тебе весь мир. Ответь мне сейчас.

– Что я вам должна сказать? – и холод пробежал по телу.

– Останься со мной. Будь моей женой и ты будешь счастлива.

– Я вас не знаю. И женой вашей я не хочу быть.

– Разве я тебе не нравлюсь? Посмотри на меня.

– Простите, господин Витольд, но вы не в моем вкусе. И разрешите, я уйду, – и Алиса резко выдернула свою руку.

– Значит его ты любишь, а я не в твоём вкусе, – зашипел от злости Витольд, – так будь так.