Сквозь туман времени

Но отца в горнице не было. Выглянув в маленькое оконце, девушка увидела отца во дворе.

 

– Батюшка, – выбежав из дома, кричала Василиса, – батюшка.

– Что случилось, милая, – обернувшись на выскочившую из дома дочь, встревожено спросил отец.

Батюшка, – продолжала Василиса, – а какой сейчас год? Кто на престоле?

Отец стоял и смотрел удивленно на дочь. Ведь раньше его Василиса никогда не интересовалась ни годом, ни тем кто сидит или борется за престол.

 

– Ступай в терем, простынешь, на дворе цветень, а ты выскочила без телогрея, – волнуясь за здоровье дочери, говорил отец.

Василиса стояла, смотрела и не верила своим глазам. Во дворе сновали туда‑ сюда

 

дворовые, одетые в простую грубую одежду люди. Из всех людей, что крутились на дворе выделялась фигура статного мужчины‑ боярина Никиты Ильича, кафтан из золотой парчи, украшенный соболем, и жемчужной вышивкой приковал взгляд Василисы.

 

– Быстро в терем, – своим громким голосом приказал хозяин дома.

– Батюшка, кто на престоле, – забегая с дом, спрашивала девушка.

– 7117 от сотворения мира, Дмитрий на престоле, – ответил скрывающейся в проеме двери дочери.

Василиса промчалась мимо взволнованной Марфы и закрыла дверь в свою комнату.

 

– Так значит сейчас апрель 1606 года, у власти Лжедмитрий 1, а через месяц его свадьба с Мариной Мнишек. Блин, – округлив свои изумрудные цветом глаза, говорила девушка, – так значит я очутилась в самый разгар Смутного времени. Боже мой, как так‑то?

От удивления она открыла рот.

– Так Алиса, ‑давая сама себе установку, говорила, прохаживаясь по комнате девушка, – успокойся. Давай рассуждать. Вчера я с Ленкой гуляла по городу, нам встретился художник.

– Точно, ‑крикнула Алиса, – странный художник и его портрет. Я на нем была в платье именно этого времени. Окей, что было дальше? Я осталась одна с портретом. Уснула и мне приснился странный сон. Лес, ворон, изба и колдун. Точно! Во сне я видела сундук и снова этот же портрет. А потом, ‑Алиса напрягла память, – чёрный колдун начал говорить какую‑ то чушь. Предлагал жить с ним. Я отказалась. И что же он сказал?

 

Алиса все ходила и ходила по комнате. Вдруг она остановилась. Алиса вспомнила о том, что колдун говорил о батюшке, о ней. Что она не Алиса, а Василиса.

– Боже мой, ‑хватаясь за голову, – Алиса села на скамью возле оконца, – я и есть Василиса Никитична Захарьина. А как же теперь мне жить тут? И как найти портал для возвращения? Все, дышим глубоко, ищем плюсы. Я ж пишу диплом и погружение в реальность этого времени мне на руку. Вот тебе и позитив. Ну, а самое главное‑ я отца нашла, – и Алиса улыбнулась, – пусть и в другом веке, но все же теперь я узнаю, что такое отцовская любовь.

 

– Василиса, ‑заходя в девичью говорила Марфа, – что ж ты ещё не оделась? В церковь не успеем, давай я помогу.

– В церковь? – спросила Василиса, – Ну пойдём.

 

Василиса надела по верх сарафана телогрею вышитую узорами, соболиный воротник закрывал полностью шею девушки. На ножки, Марфа подала Василисе сафьяновые сапожки, с вышитым жемчугом на голенище. На головку Василиса надела шапку, похожую на мужскую, но более низкую, отделанную мехом соболя.

В таком виде Василиса в сопровождении Марфы покинули усадьбу боярина Захарьина. Василиса шла и озарялась по сторонам. Она лишь на картинках видела Москву 17 века, а тут она жила в ней. Так сказать полностью погрузилась в свою дипломную работу.

 

Глава 3. Новая жизнь

 

– Марфа, может сегодня после церкви погуляем по городу? – спросила Василиса свою сопровождающую.

 

– Ты в своём уме? – вытаращила глаза Марфа.– Как это пойдём погуляем? Ты смотри по сторонам, как бы ни на роком, окаянный на коне не затоптал. Мало ли сейчас лихих людей по городу шастает? Того и гляди, или обманут, или жизни лишат.

– Но ведь интересно же, Марфа, – не унималась Василиса.

 

– После службы сразу домой, и никаких гуляний, – строго ответила на просьбу Марфа.

Василиса махнула в знак согласия, но в голове у неё уже созрел план « покорения Москвы».

 

Выйдя из ворот, Марфа и Василиса направились по мостовой вдоль домов, вероятнее всего, принадлежавших богатым и знатным Москвичам.

Василиса шла и вертела головой во все стороны. Ей было интересно все, ведь не каждый день попадаешь в прошлое, тем более в то самое время, которое интересовало девушку. Василиса шла и не могла понять, в каком районе Москвы она находится, по какой улице идёт.

 

– Ну что ты все вертишься, егоза? – сетовала на Василису Марфа.– Не прилично себя ведёшь, девушка должна скромно идти, и взгляд опусти.

Улица, по которой шли женщины была широкой, по ней туда‑ сюда сновали телеги с запряженными лошадьми. На одних торговые люди везли товар, на других ехали разодетые купчихи или бояре с жёнами и детьми. Шум и гам был по всюду.

Так, уча манерам Василису, женщины дошли церкви.

 

Перед церковью женщины остановились. Марфа перекрестилась, а Василиса, открыв рот смотрела на белоснежную каменную глыбу‑ церковь и на золотые маковки купалов. Служба в храме уже шла, и Марфа бубнила о том, что из‑за нерадивости и любопытства Василисы они опоздали на службу.

Василиса смотрела, не веря в то, что она сейчас видит самые, что ни есть исторические артефакты.