Слепая зона
Проходя мимо братьев, я дал им пять, постучал по шлемам, шмякнул по задницам, подбодрив словами, и подхватил Райли в объятия, покружив ее и велев устроить взбучку.
И хотя я по‑прежнему не смотрел в сторону тех помпонов на боковой линии, все же чувствовал, как за мной наблюдает пара знакомых карих глаз, когда бежал в зону защиты для первого прогона.
* * *
К концу тренировки пот застилал мне глаза, и все мышцы молили об отдыхе, пока я тащился обратно в раздевалку. Жара стояла невыносимая, а тренер Доусон, координатор защиты, только усугублял наши страдания, распекая на протяжении трех часов. Я пробежал кучу стометровок и отработал столько приемов, что еле держался на ногах, но все же не отставал от команды, вышагивая с ними нога в ногу.
Райли затормозила рядом и пихнула меня локтем.
– Ты сегодня всех порвал!
– Могу то же самое сказать про вас, мисс филд‑гол[1] удар с расстояния сорок два ярда, – ответил я, выгнув бровь. – Знаешь, список ведь уже составлен. Необязательно было так выпендриваться.
– Но мне удалось, да? – заулыбалась она.
Райли Ново была единственной девчонкой в нашей команде – да вообще единственной женщиной, играющей в студенческом футболе. В прошлом сезоне ей пришлось многое преодолеть, чтобы заслужить уважение команды, в том числе и мое, но она довольно быстро покорила всех нас. Сейчас мы защищали ее как свою младшую сестренку.
Ну, кроме Зика, который защищал ее так, словно она была смыслом его жизни.
Как по заказу, Зик в ту же минуту подлетел к ней сзади, подхватил ее под мышками и провел костяшками пальцев по и без того растрепанным волосам. Она хлопнула по руке нашего принимающего, а потом вернулась в его объятия, наклонившись для поцелуя. У меня заныло сердце, и я отвел взгляд в сторону.
Когда‑то и у меня было так же.
Теперь, когда тренировка закончилась, зафиксировать внимание было не на чем, поэтому я то и дело поглядывал в сторону чирлидерш, которые тоже заканчивали тренироваться. Девушки были одеты в одинаковые шорты терракотового цвета и белые кроп‑топы, так что мой взгляд быстро нашел Малию.
Она засмеялась, взмахнув длинными светлыми волосами, и задрала ногу, пытаясь поднять ее за голову, чтобы выполнить какой‑то трюк. Но пошатнулась и снова засмеялась вместе с окружающими ее девушками, растянув в широкой улыбке ярко‑розовые губы. Даже издалека я видел, как облегает тесная одежда ее формы, которые сводили с ума меня и всех остальных парней в школе.
Она метнула взгляд в мою сторону, и ее улыбка тут же померкла.
На один долгий томительный миг я позволил себе задержать на ней взор, а потом фыркнул, повернулся к Зику и Райли и прикинулся, что увлечен разговором с ними.
Уже почти пора.
Когда мы наконец добрались до раздевалки, то устроили унизительную сцену, будто что‑то искали в шкафчиках, спортивных сумках или шнуровали бутсы, пока тренер не прикрепил список к доске возле своего кабинета, а потом шмыгнул в него и плотно прикрыл за собой дверь.
Вот тогда‑то и начался полный хаос.
Игроки распихивали друг друга, чтобы подойти к списку: кто‑то торжествующе вскидывал кулак вверх, а кто‑то понуро опускал голову или пинал свой шкафчик. Я сидел на деревянной скамейке у своего шкафчика и смотрел, как Лео прыжками поскакал к Холдену и обхватил его руками за шею.
– Еще один год лидирующей атаки вместе, квотербек номер один! – сказал он и боднул Холдена головой, словно на них были шлемы. – Айда, мать твою!
Холден заулыбался, не мешая Лео хвастать, а потом осторожно выпутался из его объятий и снова принял присущий ему скромный вид.
Зик усадил Райли себе на плечи и понес ее по кругу, празднуя, что их места остались при них – это вообще никого не удивило. А мне даже не пришлось вставать с места, так как подлетели Регги и Дейн, которые в последнем сезоне играли со мной в защите.
– Ребят, в этом сезоне всех порвем! – крикнул Регги и стукнулся кулаком сначала с Дейном, а потом со мной. Дейн тоже был сейфти, и между нами всегда сквозил дух дружеского соперничества, кому удастся сделать больше перехватов.
– Джонсон, в этом году я побью твой рекорд, – подколол он, подняв кулаки и сделав небольшой выпад, как боксер.
Я цокнул и встал.
– Дохлый номер, малыш Дейни. Лучше свыкнись со втором местом, потому что пробудешь там о‑очень долго.
Мы продолжили подшучивать друг над другом и праздновать, а потом побрели в столовую. Нам выделили примерно час, чтобы поесть, вздремнуть, если захотим, или заняться своими делами. После этого мы отправимся на служебные совещания. Сборы подошли к концу, начался новый сезон, и каким бы напряженным сейчас ни был график, станет еще труднее, поскольку помимо этого от нас будут требовать, чтобы мы не завалили учебу.
Сердце сжалось в груди, когда я вошел в столовую вместе с Лео и Зиком и увидел Малию, стоящую в очереди с остальными болельщицами.
Я наблюдал исподтишка, как она села за один из круглых столиков возле окон, из которых открывался вид на кампус. Она распустила конский хвост, и густые светлые волосы рассыпались по плечам. От этого вида заныло сердце, как и от воспоминаний о Калифорнии, о Рождестве, которое мы проводили вместе с родителями. Малия напоминала мне о доме, о семье – ее и моей, о том, как наши жизни слились в единое целое, которое я считал нерушимым.
В голове не укладывалось, что она здесь, учится со мной в одном университете, тренируется на моем стадионе, ходит с эмблемой моего учебного заведения.
Однако теперь это и ее учебное заведение.
От угрюмого настроя стало совсем тяжко. Малия как будто предала меня, находясь на другом конце страны и признаваясь в любви, раздавая обещания, как она ждет, когда окажется рядом со мной, а потом взяв и выкинув меня из своей жизни, как ведро с грязной водой.
Я вдруг задумался, а не замешан ли тут ее отец.
Кори Вейл – человек, которого я безмерно уважал. Он не только проявил себя хорошим другом, вмешавшись, чтобы помочь нам с мамой, когда нас бросил отец, но еще был одним из лучших адвокатов в штате. Кори всего добился сам и потому развил в себе вкус к самым изысканным вещам.
Он хотел от жизни все: лучшие машины, лучшее вино, лучшие места на матчах и выступлениях.
И наилучшую перспективу для своей единственной дочери.
Я всегда полагал, что это был я.
[1] Удар по мячу, который приносит три очка.
