Слепая зона

На следующем выдохе во мне ожила решительность, и я рванула в тренажерный зал.

Всю жизнь я испытывала желание думать иначе, вести себя иначе, бросать вызов себе и окружающему миру.

Детство я провела в тени, будучи заурядным средним ребенком из пяти надоедливо талантливых детей. У меня были две старшие сестры и два младших брата, и потому я без особых последствий отошла в нашей семье на задний план.

Я родилась третьей дочерью, уже самой по себе незаметной, приговоренной донашивать одежду сестер и не имеющей никакой возможности стать отдельной единицей. Прибавьте к этому обстоятельство, что вскоре родились два моих брата, мальчики, на которых родители буквально молились, и поймете, что я была невидимой, как пыль, скапливающаяся на потолочном вентиляторе. Меня замечали, только когда я мешала пройти, когда мое присутствие становилось неудобным или служило причиной чьей‑то аллергии.

И все же в детстве я не обижалась. На самом деле игра в сравнение никогда меня не огорчала. Меня впечатлило, что старшая сестра Меган добилась блестящих успехов в софтболе и играла за колледж, получив стипендию. Я была в восторге, что вторая старшая сестра Лаура поступила в Массачусетский технологический институт. И точно знала, что своей страстью к инженерному делу она изменит мир. С большой любовью я относилась и к младшим братьям, Тревису и Патрику, которые стали юными изобретателями и когда‑нибудь обязательно появятся в телепередаче с классными стартапами, как только их осенит идея на миллион долларов.

Как раз наоборот – мне даже нравилось пребывать в забытом межпутье. Никто не доставал меня, когда на выходных я запиралась в своей комнате, читала и смотрела документальные фильмы. Родители уделяли все внимание моим братьям и сестрам, а я беспрепятственно пользовалась свободным временем, чтобы познавать мир и узнавать его устройство. Это было моим самым любимым занятием – помимо чтения запоем непристойных, даже пошлых романов.

Когда я уехала в колледж, мама была вне себя от того, что я так и не выбрала направление. Еще ей не особо нравилось, что в старших классах я потеряла интерес к церкви благодаря самообучению в сфере религии и новообретенным вопросам, на которые ни мама, ни наш пастор не могли дать ответ. Если учесть, что она нашла у меня под подушкой остросюжетный роман о мотоклубе и прочла сцену, от которой ее чуть удар не хватил, а потом заявила, что мне запрещено читать что‑то подобное, то можно сказать, что с матерью я была не особо близка.

Но, к ее чести, она не пыталась слишком сильно подталкивать меня к карьерной стезе или церкви, а просто вздохнула, отказалась от этой мысли и сосредоточила внимание на других своих богобоязненных детях, у которых была голова на плечах.

Чего она не поняла – чего никто не понял, – так это того, что я до сих пор не знала, как хочу распорядиться своей жизнью, потому что недостаточно знала о самой жизни.

Я никогда не выезжала за пределы Новой Англии, никогда не встречалась с парнем, даже никогда не добиралась до второй базы, не говоря уже о получении полноценного опыта.

В жизни было столько всего, что хотелось вобрать и изучить, чтобы целиком посвятить себя этому. В том и заключалась основная причина, почему я подтолкнула себя выйти из зоны комфорта, когда приехала в колледж и выбрала специальность, подходившую мне меньше всего.

Связи с общественностью.

Возложение ответственности за взаимодействие с прессой на меня, молчаливую занудную девственницу, казалось лишь бомбой замедленного действия. Но потому я и любила свою специальность. Вот почему она была для меня важна.

Мой выбор был нежданным, необычным и смелым.

И я не остановлюсь, пока не овладею всеми тонкостями этой профессии.