Случайная встреча

Вероника обомлела, Хлоя тоже удивилась, но рассудив, что лучшая защита – это нападение, рявкнула:

– Он хотел задушить Веронику, – и, видя ошарашенное лицо Гарольда, ехидно заявила:

– Присматривать надо за своим избалованным ненормальным родственничком.

– Он хотел тебя задушить? – понуро спросил Гарольд, напрочь проигнорировав грубость Хлои.

– Не знаю, он меня схватил. Вот, – Вероника предъявила молодому человеку предплечье с проявляющимися синяками, – и за лицо.

– Мне жаль, – произнес тот.

В этот момент доктор окликнул его и сказал, что они везут пациента в больницу. Гарольд, естественно, выразил желание поехать и направился к двери.

– Я с тобой, – внезапно крикнула Вероника, – можно?

Мистер Хейл удивлённо посмотрел на неё, но кивнул.

– А картина, – осенило Хлою. Она быстро сбегала в студию и притащила полотно, завернутое всё в ту же белую простыню.

Уже в машине Гарольд спросил, что это за картина.

– Это подарок маме на день рождения. Хлоя – художница. Я тебе потом покажу, если захочешь, – ответила Вероника.

***

Они сидели в больничном коридоре уже полчаса, Артура увезли, и Гарольд заметно нервничал. Бедняга. Он так привык, видимо, всё контролировать, что сейчас находиться в беспомощном неведении для него было настоящей мукой. Он сидел прямой как палка, сцепив руки в замок. Веронике стало жаль несчастного молодого мужчину, с таким братом «весёлая» жизнь ему была обеспечена.

– Это ведь не первый раз? – спросила Вероника, тронув его руку.

От этого простого жеста, выражающего участие, молодой человек вздрогнул и поморщился:

– Нет, не первый. И даже не второй.

– Нужно его лечить, Гарольд. Нельзя пускать это на самотёк.

– Лечат наркоманов, а Арти… Он не наркоман, – бросил резко Гарольд Хейл.

Мисс Харисон хмыкнула. Ну конечно, все родственники сначала так говорят, а потом за голову хватаются, да поздно. Видно, что Гарольд любит брата, но он производит впечатление разумного человека, не может же любовь так глаза застить. Сейчас он задвинет, какой его Арти хороший мальчик, просто он запутался или что‑нибудь про несчастную любовь. Но мистер Хейл сказал совсем другое.

 

Гарольд

 

От её участливого жеста, а затем понимающего хмыканья ему стало неприятно. И внезапно захотелось ей все объяснить, чтобы она не считала Артура законченным торчком.

– Он не наркоман в общепринятом смысле. Артур не просто ловит кайф, он принимает препараты осознанно, в целях эксперимента. Пытается расширить возможности своей памяти с помощью различных методик, усиленных психотропными веществами.

– Гарольд, какие возможности памяти? – возмутилась девушка. – Он тебе чушь какую‑то наплёл, чтобы оправдать свою пагубную привычку, а ты веришь.

– Это не чушь, – молодой человек усмехнулся, – я сам пользуюсь методом локусов.

– Чем? – не поняла Вероника.

– Методом локусов. Они же дворец памяти, чертоги разума, метод мест, пространственная мнемоника. Это такая методика упорядочения информации, хранящейся в мозге. Я тебе потом объясню, могу научить, у тебя должно получиться. Очень удобно.

– Спасибо, – ответила девушка.

– Артура с детства увлекает эта методика. Это я показал ему её, когда брату было восемь. У него была такая каша в голове. Он совершенно не запоминал информацию и не мог концентрироваться на одном деле дольше десяти минут. Родителям как обычно было наплевать на замечания учителей, они не видели проблему, не желали её видеть. Ведь Арти для них был самым лучшим, абсолютно безупречным ребёнком. Я сам на тот момент занимался развитием мнемонической памяти уже около трёх лет.

– Интересные у тебя в детстве были увлечения, – заметила девушка.

– Не то слово, – согласился Гарольд. – Мне методику показал дядя Ричи, ты его видела со мной на празднике у своей кузины.

Вероника кивнула, показывая, что помнит его дядю.

– Так вот. Я взялся заниматься с братом и это дало невероятные плоды. Методика так понравилась Артуру, что он стал охотно ею пользоваться и скоро превратился в совершенно другого человека. Уже во время учёбы в университете, где Артур изучает психологию, он задался целью написать глобальное исследование по этой методике. Исследований таких немало, но братец пошёл дальше. Он решил изучить возможности мозга при применении метода локусов с параллельным использованием различных стимуляторов. Сначала это были отдельные препараты, потом коктейли из них. А поскольку никаких подопытных ему не положено, Артур использует в качестве подопытного себя.

Вероника картинно хлопнула себя по лбу, ясно выражая своё отношение к таким исследованиям. Гарольд был с ней полностью солидарен.

– Ты сказал, что используешь эту методику. Ты тоже принимаешь наркотики? – после довольно долгого молчания задумчиво глядя на него, спросила юная мисс Харисон.

– Нет, я возможностями своей памяти и так вполне доволен, это Артур любит экспериментировать, – ответил он. – Хотя, когда я прознал про его эксперименты, он и мне предложил поучаствовать. Видит Бог, я едва удержался тогда, чтобы не прибить его. Арти хочется достичь одного ему понятного величия, однако способы он выбирает весьма опасные. Он то учёный, то играет в детектива, расследуя разные дела по газетам и происшествия у знакомых. Вот сейчас опять чего‑то там расследует, мамочка наша доложила. Просила проследить, я ж ему нянька пожизненная.

– Да уж, – сочувственно произнесла она и снова надолго замолчала, видимо удовлетворив любопытство.

А он украдкой, краем глаза её рассматривал. Сегодня она была одета просто – джинсы, бежевая футболка с надписями, серые ботиночки на шнурках. Волосы собраны в пучок. Неожиданно он поймал себя на мысли, что мисс Харисон прекрасна не только и не столько внешне, в ней есть стержень, внутренняя сила и порода. Это все не разглядеть с первого взгляда, но уж если разглядел, эту женщину уже не забыть.

– А что за листок? – он встрепенулся от её неожиданного вопроса. – Который ты нашёл в блокноте у брата и дал врачу.

Гарольд достал листок из кармана брюк и подал мисс Харисон. Он подобрал его со стола в доме Хлои, куда листок бросил врач и на всякий случай сунул в карман. Она развернула бумажку, вгляделась в написанные каждое в отдельной строке наименования. Эти названия явно ей ничего не говорили.