Случайная встреча

«Эй, а волшебное слово» – возмутилась про себя Вероника. Милли же без разговоров тут же подскочила и принесла ему требуемое. Вероника решительно открыла дверь и зашла.

– Милли, привет, есть минутка?

– Конечно, Вероника, проходи. Знакомься, это Арти, мой друг детства. Он психолог и тут кое‑что изучает для своего исследования.

– Я вас уже видел, вы приходили сюда к матери, – перебил Милли Артур Хейл. – Вы должно быть, часто сюда приходите, чувствуете себя очень уверенно, да к тому же завели друзей. Хотя вы не врач, а… – он резко вскочил с диванчика, подскочил к Веронике и вытащил что‑то у той из кармана.

– Эй! – возмутилась девушка подобной бесцеремонности. Молодой человек вытащил её университетский пропуск.

– О, понятно, ты студентка исторического факультета Университетского колледжа Лондона. Госпиталь тебя поэтому и интересует, любишь места с историей, – он подмигнул ей, возвращая пропуск и добавил, – смотри не потеряй, он так опасно торчит у тебя из кармана, а ты явно растяпа. Сегодня обедала похоже шоколадным тортом, у тебя следы крема возле губ. А еще…

– Похоже, Милли, сейчас твой друг изучает меня, – перебила поток бестактной информации Вероника, быстро доставая салфетку, чтобы протереть губы. – Ох, спасибо, я впечатлена. Только знаете, Артур, я не страдаю отсутствием памяти и прекрасно помню, что ела и что делала, и в напоминаниях не нуждаюсь. Миллз, пойдем‑ка попьем кофе.

– Но Арти еще здесь не закончил, – проблеяла мисс Фэйт.

– Ничего, он – большой мальчик, справится, а у тебя перерыв, – Вероника решительно схватила Милли за рукав и потянула к выходу.

– Как ты с ним общаешься? – спросила Вероника, как только девушки вышли из ординаторской.

– Ну, на самом деле он очень милый и добрый, я его с детства знаю, мы росли рядом, – промямлила Милли, явно стушевавшись. Наверняка, она не могла объяснить даже себе самой, не то, что другим, почему так заглядывает в рот Артуру. – Поверь, он может быть вежливым и тактичным, когда захочет.

– Да, наверное, только я не заметила. И к чему он начал выплескивать факты обо мне и лазать по моим карманам? Это было совершенно неуместно, тем более ты ещё и представить‑то меня не успела толком. Да и тебя, Милдред, он не особенно‑то уважает, говорит с тобой в приказном тоне и перебивает.

– Арти любит быть в центре внимания и поражать воображение людей. Он со всеми так делает, называет это дедукцией, а себя мнит Шерлоком Холмсом, – стала оправдывать его мисс Фэйт. – Это его любимый персонаж с детства. Мы даже вели маленькие расследования в детские годы, я была его доктором Ватсоном.

– Слушай, а у него есть брат? – неожиданно спросила Вероника.

– Да, Гарольд. Он у нас всегда изображал профессора Мориарти в наших играх. Мы его в детстве очень любили. Но сейчас у них с Арти испортились отношения, и я Гарольда уже сто лет не видела. А ты с ним знакома?

– Да, знакомая фамилия. Этот Гарольд – неплохой парень?

– Я с ним никогда не была особенно близка, в детстве он с нами играл, следил, как старший, он мне нравился. А потом мы с родителями переехали. С Артуром мы переписывались, он даже гостил у нас на каникулах. А вот Гарольда я не видела с детства, мне и сказать о нём нечего. Со слов Арти, он стал жутким занудой и клопом, да, он так и сказал «вонючим надоедливым клопом», – вздохнула Милдред.

– Да, похоже, непростые у них отношения, – сказала Вероника. – Ладно, бог с ними, лучше расскажи, как у тебя дела?

 

III. Струны её души

 

Настало самое суматошное утро семьи Латимер в году. А за ним последует суматошный день, когда никому из живущих в доме Латимеров не дадут покоя. А всё для того, чтобы вечер семнадцатого сентября в этом году стал самым потрясающим, самым великолепным, самым запоминающимся днём рождения кузины Синтии. Так в семье Латимер было каждый год, ведь наступающий день рождения их любимой дочери и внучки должен был быть на порядок круче прошлогоднего.

Вероника с трудом разлепила глаза и сразу же услышала шум голосов в коридоре недалеко от её комнаты.

– Хелен, как это ты уходишь на работу, ведь сегодня День Рождения Синтии! – тётя Грета как всегда говорила с мамой на повышенных тонах.

– Ну мою смену‑то никто не отменял, – мама была предельно спокойна.

– Я думала, ты поможешь! – трагически возопила тётя Грета. – Ты могла бы поменяться сменами или взять выходной. Ведь к празднику требуется столько приготовлений. Я физически не успею всего одна.

Ох, ну конечно! Весь мир должен вертеться вокруг её доченьки, интересно, тучи над городом разогнать не надо? Вероника раздражённо откинула одеяло, выбралась из постели и побрела к двери.

– Индюк тоже думал. Грета, с какой стати кто‑то будет меняться со мной ради дня рождения даже не моей дочери. Ради Вероники ещё подумали бы. Да и слуг в доме достаточно, – Вероника прямо почувствовала, как мама усмехается и уходит, а тётка остается с открытым в возмущении ртом стоять на месте. Всё‑таки тётя Грета глупая, как курица. Вероника хихикнула, протягивая руку к дверной ручке, как вдруг дверь распахнулась, едва не впечатавшись в лоб хозяйки комнаты. Внутрь стремительно влетел Мик.

– С ума сошел? – возмутилась Вероника. Брат сконфуженно улыбнулся и прошептал «Извини». – Ты чего, Микки?

– Я прячусь от тёти Греты, иначе сейчас припашет, – ответил Мик также шёпотом.

– Она тебя и так припашет, – усмехнулась девушка.

– Нет, если я удачно спрячусь. А ты принесешь мне поесть, – брат хитро подмигнул Веронике. – Про тебя она всё равно не забудет, ты же её «любимица», а меня может и пронесёт, если не попадусь ей на глаза. Мне она не особенно доверяет.

Не сказать, что Грета Веронике особенно доверяла, просто в ней боролись два чувства. Тётка всегда ругала сделанную племянницей работу и выполненные поручения, но при этом не терпела, когда Вероника, по её мнению, бездельничала. Поэтому Грета всегда старалась занять племянницу по максимуму, будь то приготовление к праздникам, генеральная уборка или ремонт.

– Ладно, – как можно отказать этому хитрюге?

В воздухе по всему дому витал запах роз и фрезий. Это было любимое цветочное сочетание Синтии – фрезии и чайные розы. Конечно же, недостаточно любить просто определённые цветы, это обязательно должно быть сочетание. Вероника терпеть не могла фрезии, да и к розам относилась прохладно, а теперь по всему дому её подстерегали ненавистные причудливые композиции. Ведь этот день рождения должен запомниться всем на века. Странно, дни рождения Вероники и её брата никогда не были такими роскошными, но она помнила каждый, праздники же Синтии оставались в памяти размытым пятном.