Случайно папа

Мандаринка не хочет есть кашу, упрямится. Сжимает губы в тонкую полоску и мотает головой. Мое терпение на исходе, и я даже отхожу к раковине попить воды и успокоиться. Понятия не имею, какая муха сегодня укусила мою всегда кроткую и скромную дочь.

За своими переживаниями я не слышу, как в замке проворачивается ключ, а секундами спустя на кухне появляется Дан.

– Доброе утро, рыжики!

Анюта вскидывает голову, радостно взвизгивает и спрыгивает со стула.

И тут случается катастрофа.

 

 

Глава 20

 

Олеся

 

Аня так торопится к «папе», что задевает рукой тарелку, полной каши, и опрокидывает ее на пол. Каша разбрызгивается по сторонам, попадает на ножки стола, стульев, на гарнитур и, конечно же, на ноги Анютке. Но она не замечает этого. Несется к Дану, шлепая по полу, и оставляет следы из каши.

Останавливается рядом с Даном и счастливо прыгает на месте. Как обезьянка, цепляется за мужчину и пытается вырвать из его рук букет цветов.

– Черт, – Дан озадаченно смотрит на Анюту. – Я не подумал, что девочки с рождения девочки. И цветы любят с пеленок.

Переводит растерянный взгляд на меня. А я вдохнуть лишний раз боюсь. Замерла, как статуя, и подсознательно жду взрыва. Волны гнева, которая сметет меня начисто.

– Лисенок? Лесь! – зовет настойчиво. Пока мы переглядываемся, Анюта таки добирается до букета. Едва удерживает в руках, но, как истинная леди, прячет в цветах личико и глубоко вдыхает тонкий аромат. – Лисичка, ты меня пугаешь. С тобой все в порядке?

Нет. Со мной точно не все в порядке. Мне страшно.

Всем известно, что дети рождаются беспомощными. И папа с мамой с самого рождения учат их базовым вещам. Все это знают и понимают. Кроме моего мужа.

Пока Анюта училась кушать самостоятельно, она не раз опрокидывала тарелки, разбрасывала кашу, роняла ложки. Лёня был в бешенстве. Орал так, что стены дрожали. Аня всегда плакала и тянула ручки ко мне. Искала защиты. И, разумеется, после такого скандала напрочь отказывалась кушать. Приходилось отвлекать и ждать, пока Леня уйдет из кухни. А еще лучше – из квартиры.

Я понимаю, что Дан другой. Совершенно. Его с Леней даже сравнивать кощунственно. Но ничего не могу с собой поделать. Забыть тиранию очень сложно. Она, к сожалению, не лечится по щелчку пальцев. Поэтому я втягиваю голову в плечи и подсознательно жду бури.

– Леся, ты меня пугаешь, – Дан подходит ко мне, нависает сверху, смотрит обеспокоенно. Его взгляд то и дело сползает к следам пальцев на моей шее. Он злится, но старается держать эмоции под контролем. – С тобой точно все хорошо?

– Да. То есть нет. Извини.

– Таааак. А теперь спокойно и по порядку. Что случилось? Я ведь только за хлебом и булочками к завтраку сбегал. Раннее утро, а ты уже дерганая.

Закусываю губу, прячу ладони за спину. На миг прикрываю глаза и выпаливаю:

– Каша.

– Что «каша»?

– Аня уронила тарелку, и каша разлилась, – киваю ему за спину.

– Я видел. И?

– И все.

– То есть все? – его глаза округляются, и мужчина хмурится. – То ли лыжи не едут, то ли я…

– Я знаю, что это, возможно, глупо, – начинаю сбивчиво тараторить, но держать в себе больше не могу. – Но я испугалась, что ты можешь…разозлиться из‑за беспорядка, который Аня устроила. Я все уберу, просто я растерялась…

Дан не сдерживается и припечатывает крепким словцом.

– Леся, да мне насрать! Главное, что она не пострадала и довольна. А полы всегда можно вытереть! – его взгляд становится острым и серьезным. – Забудь, что было в твоей прошлой жизни. Я не такой. Я не обижу вас.

Киваю и облегченно выдыхаю. Наверно, чтобы понять и выбить это себе на подкорке мозга, Дану еще не раз придется повторить это вслух.

– Извини. Мне…мне все еще сложно.

– Привыкай. Вокруг достаточно нормальных мужиков, не стоит всех ровнять на одного козла. А вот из‑за своих сомнений ты осталась без своего сюрприза, – кивает за спину, где моя мартышка сидит в обнимку с букетом на диване и восторженно рассматривает цветочки. – Я, между прочим, за ним через два дома бегал. Под снегом. Порадовать тебя хотел.

– Прости, – смущенно улыбаюсь. – Я уберусь, пока моя егоза не размазала кашу дальше.

– Согласен, – закатывает рукава толстовки. – Ты давай хватай мандаринку, отмоешь ее и переоденешь, а я полы протру.

Я замираю посреди кухни с раскрытым ртом. У меня опять галлюцинации?!

– Ты, прости, что?

– Уберу следы возмущения одной своенравной мандаринки. А ты будешь мыть эту принцессу. Лучше раком по кухне ползать, чем потом мокрым из ванной выбегать, – коварно добавляет этот мужчина, и мы вместе смеемся.

Пока я отмываю одну чумазую мартышку, переодеваю ее, себя, Дан справляется со своей задачей на ура. Кухня просто сверкает к нашему приходу.

– Обалдеть, – выдыхаю, оценивая проделанную работу.

– Ты так удивляешься, как будто я подвиг совершил.

Бросаю на него короткий взгляд и молчу. Он и понятия не имеет, насколько сейчас попал в точку. Стоит ли говорить, что Лёня даже не убирал за собой посуду со стола, потому что не считал, что это входит в обязанности такого брутального мужчины, как он?..

Я спешу скорее накрыть на стол, и вот мы дружно завтракаем божественными круассанами, салатом и омлетом. Анюта уже в хорошем настроении сбегает в гостиную, чтобы снова раскидать все игрушки, а мы с Даном остаемся вдвоем. Мужчина тут же становится серьезным. Даже кружку в сторону отставляет.

– Лисенок, мне надо знать…