Случайно папа

Олеся

 

Вспыхиваю, чувствуя, как щеки заливает краской. Зато Аня нисколько не смущается: шмыгает красным носом и улыбается до ямочек на щеках. Надо отдать должное, незнакомец не смутился, не начал возмущаться и выговаривать мне что‑то. Улыбнулся также широко, как Анютка, до точно таких же ямочек. Как будто они…родственники.

– Нет, малышка, я не твой папа. К сожалению. Но я бы не отказался от такой невероятно красивой мандаринки.

Дочь, как истинная девочка, прячет личико у меня на груди и кидает кокетливые взгляды на незнакомца. На что мужчина откидывает голову и громко и искренне смеется.

– Да ты, мандаринка, будущая похитительница мужских сердец! Я бы посоветовал твоему папе купить ружье, чтобы отгонять женихов, которые будут толпиться вокруг тебя.

– Папа! – снова звонко выдает Анютка и тянется к мужчине обеими руками. Как будто просит его взять на ручки – Папа!

– Нет, солнышко, – резко выдыхаю, проглатывая слезы. Перехватываю дочь поудобнее, чувствуя, как мышцы буквально горят от неимоверной нагрузки. – Это не папа. Папа нас…– осекаюсь, понимая, что сболтну лишнего. Мужчине ни к чему знать, что муж выставил меня в непогоду с ребенком на улицу.

В груди печет, дышать нормально не могу из‑за спазма, что окольцовывает горло. Обидно. Не за себя. На себя я давно забила и на многое закрываю глаза.

Обидно за дочь. Что вот эта очаровательная крошка не нужна родному отцу. Еще до своего рождения. И то, что у нас все наладилось, что Лёня изменился, что мы стали напоминать обычную семью…Ложь. Нас обеих жестоко и долго обманывали.

– Так, ладно, – незнакомец стремительно врывается в мои грустные мысли. Решительно перехватывает ручку чемодана и одним движением ловко снимает рюкзак. Я даже выдыхаю с благодарностью и облегчением. – Разговор мы продолжим в моей машине. А то у мандаринки не кудряшки, а сосульки. А мама вообще вся трясется. Заболеет, что будем делать?

Он прав. Абсолютно. Мне ни в коем случае нельзя болеть! Для этого неподходящее время, да и денег нет!

Мужчина с легкостью забрасывает наши вещи в багажник, потом открывает заднюю пассажирскую дверь и помогает запрыгнуть сначала Анютке, потом мне. Наши пальцы на миг соприкасаются, а по телу как будто пустили разряд электрического тока. По венам – чистое удовольствие. Сердце колотится с бешеной скоростью, а мысли превращаются в желе.

Схлестываемся взглядами. В его янтарных глазах – неприкрытый порок. Горячее желание, которое передается и мне. Тело снова сотрясает мелкой дрожью. Вот только теперь ни черта не от холода…

Я хочу его касаний. Хочу, чтобы его чувственные и, я уверена, умелые губы целовали меня. До дрожи и моих стонов. Откуда‑то в душе ярко расцветает уверенность, что этот мужчина – чуткий и горячий любовник.

Как будто я уже пробовала все это с ним…Как будто мы уже были вместе. И я чувствовала на себе требовательные прикосновения сильных пальцев, жаркие поцелуи в самых сокровенных местах…

– Мама! – звонкий голосок Анютки вырывает меня из бредовых мыслей и рассеивает флер желания между нами. Сажусь рядом с дочкой и сразу же снимаю с нее шапочку и мокрые варежки. Беру ладошки в свои и тщательно растираю, чтобы согреть.

Незнакомец трясет головой и закрывает дверцу. Обходит машину и садится на водительское место. Он серьезен и задумчив.

– Папа, – Анютка, как заведенная повторяет это слово. Она Лёню не так часто называла, как этого мужчину.

– Простите. Аня почти всем мужчинам так говорит, – незнакомец ловит в зеркале заднего вида мой смущенный взгляд. – Ей не хватает мужского внимания…

– Ничего страшного. Мне даже приятно. Пофантазирую, что такая очаровательная крошка – моя дочка. Куда вас подвезти?

Закусываю губу и растерянно смотрю в окно. На меня как будто только сейчас в полной мере сваливается осознание, что нам с дочкой некуда идти. Хоть адрес ближайшего вокзала называй. Интересно, хватит ли тех несчастных пяти тысяч, что у меня в кармане, снять хотя бы место в комнате в каком‑нибудь хостеле?..

– Лисичка?

– Что, простите? – резко поворачиваюсь и во все глаза смотрю на мужчину. – Откуда вы знаете, как меня зовут?

Мужчина удивленно хлопает глазами.

– Я не знаю. Просто ты очень похожа на лису. Грустную лисичку.

– Я Олеся. Но многие зовут меня Леся, Лесена, Лиса, Лисичка. Из‑за цвета волос, – перекидываю волосы на одно плечо.

– А меня Даниил. Но предпочитаю, чтобы меня звали Дан. А мандаринка у нас, получается, Аня, да? – оборачивается и подмигивает дочке, широко улыбаясь. В который раз ловлю на мысли, как все‑таки они похожи: глаза, улыбка, ямочки на щеках…

Но это невозможно! Я вижу этого мужчину в первый раз в жизни!

Вроде бы…

Сзади раздается сигнал других машин.

– Так, девочки, давайте сначала отъедем. Я припарковался в неположенном месте и теперь здорово мешаю проезду. А по дороге решим, куда ехать.

Дан ловко выезжает на дорогу и встраивается в ряд. Я невольно засматриваюсь на мужчину, крепко прижимая притихшую Анютку к себе.

Почему он кажется мне знакомым? Мы определенно нигде не могли видеться раньше! Мы с разных планет! Он – успешный, явно богатый, уверенный в себе и красивый мужчина. А я – запутавшаяся и уставшая мать. В будущем – разведенка и мать – одиночка…Уверена, мы даже в магазины за продуктами ходим в разные!

– Дан, – его имя приятно перекатывается на языке. Хочется повторять снова и снова. – Мы не могли с вами раньше встречаться?

Мужчина хмурится, ловит мой взгляд в зеркале заднего вида. Атмосфера в салоне накаляется, становится тягучей. Между нами искрит, как будто…как будто есть какое‑то притяжение. Снова ощущается желание.

Дан крепко задумывается, но все же выдает хрипло, медленно качая головой:

– Нет, Лисенок. Я бы определенно запомнил такую красотку. И никуда бы точно не отпустил.

Мои щеки снова опаляет жаром, и я отворачиваюсь к окну, чтобы Дан не заметил, как мои губы растягиваются в смущенной улыбке от такого простого комплимента.

– Так куда вас отвезти, рыжики?

Сглатываю. Боже, как же стыдно в таком признаваться…

– В том‑то и проблема, что я не знаю…