Солдат Империи. Книга третья. Возрождение

– Что сейчас есть туристические путёвки, кто то сейчас может отдыхать, когда кругом такое творится.

– А что творится кругом? – спросил я.

– Вы что ничего не знаете? Так ведь третья мировая война идёт и очень давно. Где вы были последние двадцать лет? На Марсе?

– А как вы узнали, что я с Марса? Вам кто то сказал или вы ясновидящий?

– Догадаться не трудно, раз вы не знаете, что идёт третья мировая война, значит вас не было на планете Земля, как минимум лет двадцать.

– Вы правы, я всего тридцать два дня на Земле, но не знал, что о моём прибытии знают в каждой парикмахерской.

– Вы шутите, да вы конечно шутите. Мила вы слышали, он прилетел с Марса и зашёл к нам постричься, потом поедет на рижское взморье погреться на солнышке. На верное Марс холодная планета, раз к нам стали прилетать марсиане туристы, что бы у нас позагорать.

– А я слышал сегодня, что к нам в штаб приехал какой то наместник с марса, ему кричали несколько раз приветствие, неверное это шутка была. – высказался майор.

– Как ты думаешь рядовой, это правда? – обратился он ко мне.

– Пусть думает лошадь и начальство у них головы большие, а я буду выполнять приказы и не беспокоить свою стриженную голову.

– Вот это правильно, пусть думают другие, а мы будем делать, что скажут. А потом будем удивляться, почему нам так плохо. Молодой человек, голова, для того, что бы думать, за жизнь и за свой гешефт. – высказался Эммануил Шлём.

– А ещё голова, для того, что бы её стригли и у Эммануила Израилевича был свой гешефт.– сказал я и улыбнулся.

– Разве мы знакомы? Откуда вы знаете моё имя?

– Мы Марсиане многое знаем, особенно про шпионов из Моссада. – пошутил я.

– Он таки шутит, вы посмотрите, шутит над старым евреем. Вам не стыдно молодой человек, шутить над старым, бедным евреем.

– Это вы шутите, где вы видели бедного еврея, на планете Земля.

– Ну да, если я еврей, то значит богатый, что б я так жил, как вы говорите.

– Может как Моня Зейц в Хайфе, вы же ему завидуете и хотите в Израиль на родину предков. Или я ошибаюсь? Не отрежьте мне ухо пан Шлём, у вас такой вид как будто вас торой ударили по голове и не пускают к стене плача.

Парикмахер обалдел от моих слов, у него путались мысли, «Откуда он знает о Моне Зейц, может он был в Израиле и встречался с ним? Но Моня звонил два дня назад и ни чего не сказал, что приедет кто то кто его знает. Мистика какая то.»

«Наверно контрразведчик» подумала Мила, «Вот его бы окрутить и завербовать, было бы классно, а то работаю со всякой шушерой как эта телефонистка, толку мало, а риск большой. Хорошо, что эта еврейская морда ни о чём не догадывается, а то бы в долю попросился или сдал меня русским».

«Вот так‑ так, Мила, значит ты в деле, а кто тебя курирует? Уж не тот ли мачо, который шантажирует прапорщика Доронину. Ну что ж через пятнадцать минут с огромной вероятностью Мила и кто тот ещё будет взят в разработку». – подумал я.

– Так значит вы были на мёртвом море и виделись с Моисеем Зейц? – спросил пан Шлём.

– На море я был когда второй раз посещал Землю и то это было на Бали, а не в Израиле.

– Вы опять шутите на старым евреем, наверно вам это доставляет удовольствие.

– Вы уже не добавляете бедный еврей, только старый, значит я не ошибся, что бедных евреев не бывает.

– Божеш ты мой как у вас поворачивается язык сказать такое, куда катиться этот мир, что будет дальше.

– Сколько с меня пан Шлём?

– Какой валютой будете платить? Белорусскими зайчиками? Русскими рублями? Может быть евро или долларами.

– Фунтами принимаете?

– Любой валютой.

– А вы в курсе, что это запрещено законом, платить валютой.

– Тогда платите местной валютой

– А российскими рублями возьмёте?

– Так вы сами сказали, что валютой брать запрещено.

– Пан Шлём не разводите слишком жидко, сколько?

– Русскими сто пятьдесят рублей.

– Вот двести, сдачи не надо. Передавайте привет Моне. До свидания пан Шлём.

– И вам не хворать. – ответил парикмахер и вздохнул.

Идя по коридору я краем глаза увидел, что ко мне не решается подойти охранник на входе, его подталкивал старший лейтенант. Мне стало интересно и я подошёл сам.

– Ну чего мнёшься как пингвин на пляже?

– Разрешите обратиться.

– Не тяни кота за хвост, ближе к телу.

– Звонил начальник госпиталя.

– И что?

– Там у них акушер в туалете пляшет, остановить не могут.

– Где телефон?

Войдя в караулку я увидел всех кто приветствовал меня по прибытию.

– Сидите, сидите, как связаться с госпиталем?

Прапорщик протянул мне трубку, я взял и спросил.

– В чём дело, кто у аппарата?

– Это дежурный врач из госпиталя, вы у нас сегодня были.

– По короче можно?

– Да тут фельдшер после посещения с вами туалета танцует как ненормальная, что делать не знаем?

По привычке я закодировал на выход из транса щелчок по носу, но уезжая забыл про неё.

– Щелкни её по носу, да по сильнее, всё и пройдёт. Давай я жду и по быстрее.

– Всё спасибо, ей лучше.

Я положил трубку и вышел из караулки. Через минуту я подходил к кабинету контрразведки, на посту стоял мой знакомый певец ненормативного шансона и смотрел себе под ноги от скуки.

Подняв глаза он увидев меня в двух шагах, вздрогнул, сделал шаг назад и в сторону, уперся спиной в стену.

– А, певец, новые куплеты придумывал, мне понравилось, я даже запомнил их.

– Никак нет. – дрожащим голосом произнёс он, задумался.

– Ну и о чём думу думал?

– Думал как извинится, перед вами.

– Да ладно, ты ведь на посту был, а значит действовал по уставу, это я был не в настроении.