Спаситель

В номере Росси обнаружил весьма недурной интерьер и великолепный вид из окна. Рухнув на роскошную постель, он понял, что совершенно измотан, хотя день еще только начался. Все мысли растаяли где‑то вдали, и сон неумолимо завладевал им. Не заметив, как закрылись глаза, Леон погрузился в царство грез…

Бесцеремонный стук в дверь, разрывая сознание, ворвался в сладостное сновидение; на секунду показалось, что это иллюзия, но в дверь постучали снова и с большей настойчивостью. Росси с усилием поднялся с кровати и направился к двери, готовый обрушиться на непрошеного гостя. По пути он гадал, что это за нахал, и негодование его возрастало: как посмели они врываться к нему! И это после того, как в категоричной и, что немаловажно, доступной для любого идиота форме он потребовал оставить его в покое!

Рывком распахнув дверь, Росси увидел миловидное личико молоденькой девушки лет двадцати. Красивые глаза, синие, словно небо, были спрятаны за элегантными очками в роговой оправе. Серый костюм подчеркивал все достоинства хорошенькой фигуры, и при этом никакого намека на пошлость, все скромно, но с достоинством. Она широко и как‑то по‑детски наивно улыбалась, и от этой улыбки ее и без того милое личико словно сияло.

Росси оглушило, на мгновение он замер, и ему показалось, будто это мгновение длится вечность.

– Здравствуйте, это номер Леона Росси? – пропел ангельский голосок. – Я Анна Штайн, корреспондент «Альпийского вестника», Вы не могли бы ответить на пару вопросов?

Росси рухнул с небес на землю и вдруг вспомнил, что он крайне раздражен и вообще не собирался ни с кем разговаривать.

– Нет, я не располагаю временем, а главное желанием давать интервью! – выпалил он, почти крича, и резко захлопнул дверь, чем всерьез озадачил прекрасную девушку, явно не привыкшую к такому обращению.

После несостоявшегося интервью Росси решил выйти на балкон освежиться, подышать горным воздухом и успокоиться, однако настроение портилось все больше.

«Чертовы журналисты, бесцеремонные негодяи, – размышлял Росси на балконе, с которого открывался великолепный вид на величественные Альпы. – Но, в конце концов, она просто выполняет задание редактора».

Ему вдруг захотелось догнать журналиста Анну и извиниться перед ней за беспардонную грубость с его стороны.

«Но не могу же я бегать по улице за двадцатилетней девчонкой, я слишком стар для этого, да и положение в обществе не позволяет. Обязательно кто‑нибудь увидит, и начнут сплетничать, развивая теории, не имеющие ничего общего с действительностью».

Росси решил забыть об этом и немного выпить, он прошел обратно в номер и обнаружил, что так кстати в баре есть виски. Налив янтарного напитка в стакан, Леон присел на кресло, что располагалось у бара.

Рука потянулась к пульту от телевизора, но в туже секунду он понял, что не желает знать ничего, что происходит в мире. Растянувшись в удобном кресле, словно домашний кот, Леон наконец‑то смог расслабиться. И снова его сладостное наслаждение уединенным покоем бесцеремонно прервали. Нахальный звонок телефона ворвался в номер, разрушив идиллию одиночества. В течение последующего часа еще пятеро коллег Анны Штайн пытались общаться с Росси – результат бы одинаков во всех случаях.

Наконец осознав, что эти писаки не оставят его в покое, Леон принял, как ему казалось, единственно верное решение и позвонил своему давнему другу Фабио Скорцени. Последний был известным журналистом и работал в крупном немецком издании.

– Алло, Леон, здравствуй, наконец‑то ты позвонил! Как тебе не стыдно забывать старого друга! – раздался в трубке телефона как всегда веселый голос Фабио. – Или может наш профессор изобрел эликсир бессмертия, и теперь ему нет нужды обращать внимание на нас, простых смертных?

– Подожди, несчастный болтун, послушай хоть минуту, я звоню тебе по делу, – с мнимым упреком ответил Росси.

Голос Скорцени снова вернул профессора в бодрое расположение духа.

– Ах, вот как! Значит позвонить поинтересоваться здоровьем друга, спросить, не появилась ли у него новая девушка неземной красоты, – это нет, а по делу пожалуйста! – не унимался Скорцени.

– А что, у тебя новая девушка? – с интересом спросил Росси.

– Пока нет, но спросить‑то ты мог!?

– Фабио, перестань паясничать, – подчеркнуто сердитым голосом сказал Росси, – я действительно звоню тебе по делу.

Зная Скорцени, он понимал, что если сразу не начать говорить о главном, то беседа может затянуться навечно.

– У тебя что‑то случилось? – уже серьезно спросил Скорцени.

– Нет, то есть да, – Росси не знал, с чего начать и стоит ли говорить про аварию. Пожалуй, нет, иначе он сделает из этого глобальную проблему.

– Дело в том, что я решил побыть в одиночестве и приехал в Альпы, но твои надоедливые коллеги буквально осаждают мой номер! Я хочу, чтоб ты узнал, что им от меня нужно, и взял у меня интервью по этому вопросу.

– Странно, я нечего не слышал об этом, – пробормотал Скорцени. – Ну хорошо, я все выясню и приеду к тебе, я же все‑таки акула пера!

– Когда мне ждать новостей от тебя, «акула пера»?! Я хочу отключить телефон, чтобы меня не донимали твои назойливые коллеги.

– Ну, думаю, что часа четыре мне вполне хватит, – сказал Скорцени.

– Хорошо, через четыре часа я жду твоего звонка, но не раньше, мне нужно отдохнуть, – с нескрываемым удовлетворением в голосе подытожил Росси, намекая, что пора заканчивать разговор.

– До встречи, – утвердительно сказал Скорцени.

После разговора профессор Леон Росси наконец расслабился и с чувством выполненного долга, растянувшись на кресле, налил себе еще немного виски. Сломанная рука его уже совсем перестала занимать, а для распития виски вполне хватало и одной правой.

Мысли таяли в сладостной нирване, медленно окутавшей его. Уже почти засыпая, Росси вспомнил, что не отключил телефон, и с неохотой отставил в сторону стакан, на дне которого, отблескивая золотистыми лучами, покоился благородный напиток. Он нашел глазами телефон, дотянулся до него и вальяжно нажал кнопку отключения питания. Вот теперь его точно никто не побеспокоит, и можно всецело насладиться уединением в компании лишь собственных размышлений и виски.

Росси огляделся по сторонам: все пространство вокруг него было заполнено странным туманом. Этот необычный туман источал яркое свечение, но оно не слепило, а буквально обнимало, словно руки матери. Удивительное место, ни на что не похожее, ни с чем не сравнимое!

Профессор изумленно шел вперед, пытаясь понять, что происходит и где он. Восхищение и необъяснимое умиротворение переполняли его душу. И вдруг – ответы сами собой стали возникать в его голове, будто кто‑то говорил с ним.

Он в том месте, которое люди привыкли понимать как облако, но это не облако, а нечто большее, нечто великое. Но это и не важно, а важно лишь то, что ему нужно здесь найти. Найти во что бы то не стало, найти срочно! Однако найти что? Кроме самого облака, ничего нет.