Список кораблей: Заря

Натрува думала, что всё‑таки не стоило пускать Солнце в свои воспоминания, он явно взял с прошлой её, девочки Вали, плохой пример. Её это злило и отчасти от того, что она сама являлась тем самым примером для подражания. Натрува так старалась вырастить из Солнца сильного и психически здорового человека, что иной раз совсем забывала, что он почти во всём копирует её саму. Копирует и то, что она сама в себе призирает и уж точно не хочет видеть в нём.

Солнце всё также молчал. Натрува продолжила:

– Я сказала всё, что хотела. Единственное, хочу подчеркнуть, что «родным» я называю только тебя и никого больше, и для меня это многое значит. Надеюсь, и для тебя тоже.

Солнце не подал и звука, но Натрува почувствовала, как его электромагнитные волны упорядочились и стали тише. Видно, успокоился. Может, ещё пообижается немного, но быстро отойдет.

Остаток пути они не разговаривали. Натрува улеглась на диван капитанской рубки и принялась читать правила для космополитов, посещающих Землю. Она уже дочитывала последнюю главу под названием «Этикет или как не стать в доме землянина нежеланным гостем», когда половину панорамного иллюминатора захватил диск Луны. Заря обогнула бледный спутник и, зайдя в теневую сторону, нырнула в широкий кратер. Казалось, они сейчас врежутся в лунную землю, но в последний момент дно кратера рассеялось и открылся круглый проход. Заря влетела в него и скоро оказалась на крытой посадочной площадке.

В гигантском зале, рассчитанном на полусотню кораблей, стоял только один. У дальней стенки со входом в центр стоял одинокий небрежный корабль. Старая модель, расписанная по сложному яркому вкусу в желтых розовых и лиловых красках.

В рубке раздался бодрый голос диспетчера:

– Здравствуйте, я Труди! Администратор адаптивного центра. Прошу привести корабль в посадочное положение и пройти к шлюзу, – дверь у старого яркого корабля подсветилась прожекторами, – На парковке отсутствует атмосфера, поэтому советую надеть скафандры. Очень жду! – и со звонким звуком отключилась.

– Хочешь пойти со мной? – спросила Натрува, – Дрон, вроде, заряжен.

– Не хочу. – буркнул Солнце.

Натрува знала, что он это ей на зло, вероятно, ещё обижается. И только понимающе вздохнула:

– Как скажешь.

Выходя, она сразу оценила необычную лунную гравитацию и странной плавающе‑прыгучей походкой направилась к шлюзу, захватив с собой ЭМВ‑усилитель помимо коммуникатора. Солнце об этом не просил, но Натрува знала, что он оценит этот жест.

Диспетчер лунного адаптивного центра Кирна, Труди, оказалась положительным и экспрессивным созданием, которое бы даже светилось буквально, если бы анатомия ассирайнов это позволяла. Всю их встречу Натрува прикидывала является ли её доброжелательность и искренний интерес к космополитке рабочей маской или лунному диспетчеру так одиноко в компании андроидов, что она любую встречу с разумниками воспринимает как праздник? Так или иначе, не смотря на изначально положительный настрой Труди, встреча с самого начала началась тяжело.

Почти сразу Натрува узнала, что на Земле в её отсутствие уже успел наступить две тысячи десятый год, а самой Натруве мог бы идти шестьдесят третий год от роду, если бы она в то судьбоносное утро не улетела с Тарлами. Натрува сверила часы. С тех пор как она установила нейромодуль‑коммуникатор на затылке и незадолго до того, как впервые села за штурвал Зари, он отсчитывает время субъективно, относительно только её. И сейчас он показывал, что за всё время своего путешествия она прожила всего чуть меньше двух диров (около семи земных лет), прибавить к этому ещё время на Юроне, исключить дир из времени проведенного в сон‑камере во время одного особо длинного путешествия… И выходит, что ей около двадцати четырех лет, а диров и того меньше, по сравнению с этими, тяжелыми шестидесятью двумя годами, которые прошли без неё на Земле.

Дальше ещё сложнее – Советский Союз, страна в которой она родилась, уже с два десятка лет не существует как государства. Её родители давно мертвы, а сестра и брат смотрят с портретов мирового генеалогического древа человечества, усталыми старыми лицами и пускают ветви к новым, более молодым, своим детям и племянникам Натрувы, а те к следующим… Уже два поколения её семьи сменилось, а рамка с её портретом стоит поодаль и отмечена желтым. Ветви к ней не подходят и новых нет, есть только пометка – Рат‑Натрува Одже Тарл, космополит. Всё это ввело Натруву в неподдельную тоску, и она уже засомневалась в том, что приезжать на Землю хорошая идея. Но обратной дороги уже не было, миротворцы уже заблокировали права Натрувы и задержат её при первой возможности.

Но посещение центра принесло и много полезного. Кирн ведёт многие данные касающиеся Земли и учет людей с полувека от Рождества Христова. У них есть детальное генеалогическое древо всех людей на Земле и общие данные о них. Это помогло Натруве найти контакты Анны и Тихона, она решила первым делом навестить их. Но до этого ей ещё предстояло пройти ряд тестов от Труди и оформить кучу документов. Труди с нетерпением дождалась окончания «скучной» части их встречи и стоило Натруве получить положительный результат тестов, ассирайна сразу же повела Натруву в отдел комплектации, где Труди на пару с двумя андроидами подобрали для Натрувы не один комплект современной человеческой маскировки, где они и пропали на всё то время, что Земля успела совершить полуоборот…

Ещё позже Натрува уже ждала в шлюзе пока откачается воздух. На голове у неё были зеленые солнечные очки‑авиаторы, волосы перекрасили в шатенку, чтобы они не так сильно бросались в глаза с таким молодым лицом, в обоих руках бумажные пакеты с обновками, нанизанные за ручки до самых локтей. В карманах скафандра уже были готовы к использованию земной паспорт, права на вождение, смартфон, выглядящий как человеческий, но оперативная система и программы на нём стояли фомовские, и дебетовая карта с пополненным счетом. Натрува ещё думала, как ей повезло, что российские рубли недорогие – один карат стоил примерно сто пятьдесят три тысячи рублей, и она положила на счет шесть. В этом был плюс отдыха в цивилизациях докосмической эры, любая валюта у них всегда очень выгодная для космополитов.

Натрува выпила немного коктейля, закрыла колпак скафандра и пыталась осмыслить события минувшего времени. Но в голове отпечатался только бесконечная примерка одежды и нескончаемая болтовня Труди. Отчасти Натруве понравилось общество Труди, но теперь она чувствовала себя опустошенной. Вероятно, она совсем отвыкла от женской компании. Правильно сказал Солнце, что вокруг неё только мужчины вьются и видно, для Натрувы так было даже лучше.

Шлюз наконец открылся и Натрува направилась к Заре.

– Как посидели? – поинтересовался Солнце.

– Даже не спрашивай…

Возле грузового трапа Зари, на парковке стоял черный мотоцикл, его Натрува взяла в аренду и в живую он выглядел гораздо лучше, чем на голограмме.

Натрува закатила мотоцикл по трапу в трюм (это было достаточно легко в условиях низкой гравитации) и, не скидывая пакетов, направилась в капитанскую рубку. Там она плюхнулась на диван и тяжко выдохнула. Кто бы мог подумать, что выбор одежды так утомляет, но признаться, у Труди был превосходный вкус и Натрува была бы в восторге с покупок, если бы так сильно не устала.

––