Страсть с чистого листа

Было очевидно, что начальство пыталось таким образом избавиться от человека, который создает проблемы. Шесть недель спустя она все‑таки сдалась и написала заявление об уходе. Она испытывала одновременно гнев, усталость и облегчение, но над всеми ее чувствами преобладала беспомощность.

Откинувшись на спинку стула, Элла посмотрела в окно с видом на парковку и разочарованно вздохнула.

Еще совсем недавно она была уважаемым организатором мероприятий в Дурбане. Она славилась тем, что выполняла работу в срок, укладывалась в бюджет и все делала со вкусом. Она работала в молодой фирме и после того, как она успешно организовала несколько крупных мероприятий, ей предложили работу в компании «Леру ивентс», находящейся в Йоханнесбурге, зарплату, которая в три раза превышала предыдущую, и щедрый соцпакет.

Ей сказали, что такую возможность нельзя упускать, и она приняла предложение. Она проработала в «Леру ивентс» год, недавно получила повышение, но была вынуждена уволиться. После ее жалоб начальство ополчилось против нее, коллеги ее избегали. Она знала, что они ей сочувствовали, особенно женщины. От некоторых она даже получила сообщения со словами поддержки, но они боялись выразить свою поддержку открыто, потому что не хотели навлечь на себя гнев Уинтерза. Он мог бы уволить любого, кто встал бы на ее сторону.

Элла не винила своих коллег. Им нужно было выплачивать кредиты и обеспечивать свои семьи. Но ей было больно оттого, что она была одинока в своей борьбе. Она поняла, что единственный человек, на которого она могла рассчитывать, – это она сама.

Ее отец однажды отказался выслушать ее мнение, и это стало одним из факторов, который привел к смерти ее матери. Теперь ее босс отказался принимать какие‑либо меры в ответ на ее жалобы и подвергал риску благополучие других сотрудниц, потому что боялся потерять выгодного клиента. Пиллей снова вышел сухим из воды и может продолжать отпускать неприличные комментарии в адрес других женщин. Прижимать их к стене в пустом конференц‑зале и запускать руку им под юбку.

У Эллы сдавило горло. Ей даже подумать было страшно, что могло бы произойти, если бы в коридоре не раздались шаги уборщицы.

Когда Элла общалась с Пиллеем в присутствии других людей, он вел себя как настоящий джентльмен. Ничто в его поведении не выдавало в нем похотливого мерзавца. Сможет ли она после того, что произошло, оставаться наедине с мужчиной, ходить с ним на свидания, приглашать его к себе домой? Или она будет видеть в каждом мужчине потенциальную угрозу?

Что будет, если в следующий раз Пиллей кого‑то изнасилует? Сможет ли она после этого быть в ладу со своей совестью? Но что она могла поделать? Она пожаловалась на Пиллея, попыталась его остановить. Но разве могла она в одиночку противостоять огромной корпорации, которая покрывала своего клиента?

Ощущение собственной беспомощности заставило ее вспомнить события четырнадцатилетней давности. Она умоляла отца отвезти мать в больницу, потому что ей показалось странным, что та внезапно стала заторможенной и начала бормотать что‑то нечленораздельное, будто была пьяна. В ответ на крики, слезы и мольбы Эллы отец сказал, что мать выпила за ланчем лишнюю порцию джин‑тоника и ей нужно проспаться. Через несколько часов мать умерла от обширного кровоизлияния в мозг.

Элла до сих пор гадала, почему отец к ней не прислушался. Она неясно выразилась, была неубедительна или вела себя слишком эмоционально?

После смерти матери она выстроила защитную стену вокруг своего внутреннего мира. Но когда ее начальство отказалось ее поддержать, встав на сторону клиента, ее душевные раны открылись, и она поняла, что ее защита недостаточно прочная.

Звук хлопнувшей двери в дальнем конце коридора вернул ее к реальности. Выпрямив спину, она велела себе перестать себя жалеть и начать смотреть в будущее.

В Йоханнесбурге ей больше нечего делать. Уинтерз распустил о ней грязные слухи, и в этом городе ни одна компания по организации мероприятий не возьмет ее на работу. Она могла бы вернуться в Дурбан, где до сих пор живет ее отец, но она с ним давно не разговаривает. Кроме того, в Дурбане она занималась бы менее масштабными проектами и получала бы намного меньше денег. Вернуться в Дурбан и устроиться там на работу означало бы сделать шаг назад.

Поэтому она приняла решение перебраться в Соединенное Королевство. В Лондон или, может, в Дублин. Через месяц она будет в другой стране и, если ей повезет, на новом рабочем месте. Их с отцом будет разделять шесть тысяч миль, и она не будет чувствовать себя обязанной навещать человека, который не желает ее видеть. На новом месте она сможет дышать полной грудью и быть собой. Возможно, через много лет она встретит мужчину, который будет к ней прислушиваться и во всем ее поддерживать. Впрочем, она скорее найдет единорога, охраняющего горшок с золотом, чем такого мужчину.

Сквозь открытое окно Элла услышала приглушенный шум мощного мотора. Заинтригованная, она поднялась и ахнула от изумления при виде серебристого «бентли‑бентайга», заворачивающего на стоянку. Пока ее отношения с отцом не испортились, они вместе ходили по воскресеньям на выставки автомобилей. Это было их общее хобби. Она знала, что «бентайга» невероятно дорогой спортивный автомобиль и что в стране их всего несколько. Элле безумно хотелось на нем прокатиться, но она понимала, что это нереально.

Аккуратно припарковав автомобиль, водитель выбрался из него, и Элла залюбовалась им. Он был очень высоким. Его рост составлял шесть футов три дюйма, если не больше. У него были широкие плечи, узкие бедра и маленькие упругие ягодицы. На нем были белая рубашка с закатанными до локтей рукавами, темно‑синие брюки и ботинки ручной работы. Его вьющиеся светло‑каштановые волосы аккуратно подстрижены. Когда он повернулся, чтобы пойти к зданию, глаза Эллы широко распахнулись при виде его красивого мужественного лица с четко очерченными бровями, чувственными губами и квадратным подбородком, покрытым темной щетиной.

Словно почувствовав на себе ее взгляд, мужчина резко остановился и повернул голову. Элла не успела податься назад, и их взгляды встретились. Ее бросило в жар. Она подняла руку, чтобы ему помахать, и уголки его губ поднялись в самодовольной улыбке, которая словно говорила: «Да, я безумно хорош собой, что тут поделаешь?» Затем он приложил два пальца к виску в нахальном приветствии.

Элле до смерти надоели самовлюбленные мужчины, которые считали себя неотразимыми. Раздраженная его поведением, она высунулась в окно и громко сказала:

– Поумерьте свое тщеславие. Я просто любовалась вашим автомобилем.

Его выразительные брови поднялись, губы шире растянулись в улыбке, и на левой щеке появилась ямочка. Черт побери, он и в самом деле был неотразим!

– Правда? Уверен, вы даже не знаете, что это за автомобиль, – произнес он в ответ глубоким бархатным голосом, от которого по ее спине пробежала приятная дрожь.

«Успокойся, Элла», – приказала она себе. Этот самодовольный тип только что бросил ей вызов, и она собирается поставить его на место.

– Это «бентли‑бентайга» модели S. Шестьсот двадцать шесть лошадиных сил. Двенадцатицилиндровый мотор в форме буквы W. Автоматическая коробка передач на восемь скоростей. Он считается самым быстрым спортивным автомобилем в мире. Хотя «ламборгини‑урус» мог бы с ним в этом посоревноваться.

Как она и ожидала, лицо незнакомца вытянулось от изумления.